Кинополка-2

Крупным планом

«В главных ролях снимались…»

Ссылка на книгу «В главных ролях снимались…»

 

 

Народная артистка СССР Юлия Борисова

ЗАГАДОЧНАЯ ПРИНЦЕССА

Молодое поколение мало знакомо с этой актрисой. Кто постарше, видели ее в спектаклях Вахтанговского театра. А поколение 50-60-х прошлого века шли в театр и в кино «на Юлию Борисову» смотреть Стряпуху, принцессу Турандот, посла Советского Союза, Настасью Филипповну в «Идиоте».
Ее первая роль в кино была в фильме «Три встречи», да еще несколько запечатленных на пленке спектаклей Вахтанговского театра. В конце 50-х на экраны вышел фильм «Идиот» Ивана Пырьева, где она блистательно сыграла Настасью Филипповну. Успех фильма был ошеломляющим: с многочисленных афиш смотрела роковая героиня Достоевского, а зрители не раз ходили смотреть картину. Лента побила все рекорды по сборам: ее посмотрели миллионы зрителей. Лучшей Настасьи Филипповны в исполнении Юлии Борисовой мир так и не увидел, хотя роман экранизировали не раз во многих странах мира.
В киношных и театральных кругах тогда не смолкали споры: чья заслуга в таком ошеломляющем успехе фильма — режиссера или все-таки актеров, в частности, исполнительницы главной роли? Но так ни на чем и не сошлись, насколько все было блистательно сыграно и поставлено.
Потом была Елена Кольцова в фильме «Посол Советского Союза», после которого слава вновь обрушилась на актрису. Забыть ее героинь было невозможно, насколько они ярки и неповторимы. И это, кстати, очень хорошо понимали режиссеры, которые наперебой предлагали ей разные роли после ее очередного триумфа. Но никакие уговоры не помогали, если в той или иной героине она не видела характера, который пришелся бы ей по душе. Ее коллеги по творческому цеху вспоминали, что она – хрупкая, миниатюрная, немногословная, словно рогом упиралась, если в чем-то была не согласна с режиссером, автором пьесы или партнером по сцене.
Интервью Юлия Константиновна дает очень редко – так она решила для себя. Поэтому пришлось собирать ее творческий портрет по крупицам – из уст коллег, друзей, воспоминаний современников. Да и разве о себе расскажешь так, как видят тебя со стороны? «Звезды», как правило, закрыты для журналистов или, в лучшем случае рассказывают о себе только то, что хотят о них услышать.

Нет актрисы на эту роль

Народный артист СССР Юрий Яковлев вспоминал: «Наш единственный с Юлией Константиновной, но зато очень яркий совместный опыт работы в кино был в фильме Ивана Пырьева «Идиот». Князь Мышкин был моей второй ролью в кино, но по значимости это была первая такая работа. Было снято, по-моему, уже больше половины картины, а Настасья Филипповна все еще не появлялась. Был Рогожин, был Ганька, почти все были, кроме Настасьи Филипповны. Никак не могли подобрать актрису. Нет актрисы на эту роль. Пробовались многие: Изольда Извицкая, Евгения Козырева из Театра Маяковского. Пырьев не мог ни на ком остановиться. Но как-то он увидел Борисову в спектакле «Идиот» в театре Вахтангова и после этого тут же пригласил ее на кинопробы и без колебаний утвердил на роль. Она на него произвела такое впечатление, что у него не осталось никаких сомнений.
Надо сказать, что сценарий «Идиота» пролежал у Пырьева в столе почти десять лет – он никак не мог найти актера на роль князя Мышкина, пока, наконец, не увидел молодого актера Юрия Яковлева. И Пырьев, как всегда, не ошибся. Этот мастер режиссуры и зрительского успеха во многом делал ставку на актерский ансамбль и почти никогда не проигрывал.
«До чего же хорошо, до чего же легко мне с ней было на съемочной площадке, — вспоминал Юрий Яковлев. — Юля для меня — величайший партнер. Я встречал много прекрасных актеров и в театре, и в кино, которые были никудышными партнерами. Например, потрясающим артистом был Николай Гриценко, который всегда просто купался в роли, но мы, не сговариваясь, говорили друг другу: гениальный актер, но не партнер. Настоящий партнер это не тот, кто просто отвечает репликой на реплику, а тот, кто совершает на сцене что-то абсолютно невидимое, глазу незаметное. Даже публика часто не улавливала наших с Юлей тончайших «петелька-крючочек», как любят говорить в театре, связей. Ведь главное на сцене — это общение актерское и в первую очередь человеческое.

Принцесса Турандот победила

Когда-то мы с Борисовой играли в Театре Вахтангова в спектакле «Насмешливое мое счастье», который шел на сцене много лет. Играли его раз триста, а может, четыреста, но за это время у нас с Юлей не было ни одного похожего спектакля. У нас с ней даже была своеобразная игра. Вот, думаю во время спектакля, скажу я ей сейчас фразу совершенно по-другому. Пауза. И Юля, подумав, отвечает мне абсолютно точно в тон — как по нотам. Попадала с ходу в нужную тональность! И то же самое на следующем представлении с ее стороны — скажет мне фразу, а я думаю: «Что такое, Юлька? Что это ты мне подкинула?» Но тут же отвечаю в том тоне, который она взяла. Это маленькое актерское соревнование доставляло нам неимоверное удовольствие. Ни разу за долгие годы совместной работы у нас с ней не возникло не то что размолвки, но даже взаимного недопонимания.
У Юли очень сильная, очень яркая индивидуальность. Она всегда играла героинь. Благодаря Рубену Николаевичу Симонову выяснилось, что она может быть и превосходной комической актрисой. Комические роли не были ее коньком, но Симонов вытянул это из нее. Спектакли «Стряпуха», «Стряпуха замужем» были настоящие эстрадные концерты. Драматургический материал был слабоват, но режиссер сделал почти невозможное. Спектакль с огромным успехом шел много лет и с актерским куражом.
Премьера «Принцессы Турандот» была в 1963 году, последний раз актриса сыграла эту роль в 1999-м в столетнюю годовщину со дня рождения Рубена Симонова. Когда Рубен Николаевич объявил, что хочет восстановить «Турандот», он натолкнулся на полное неприятие со стороны труппы, несмотря на то, что рисунок Вахтангова был сохранен. Все актеры-старики были против: «Зачем тебе это нужно, Рубен? Не надо восстанавливать!»
«Год или два мы, молодые актеры, не приступая к репетициям, готовились войти в этот рисунок. Юля довольно трудно входила в роль Турандот после Мансуровой. Репетиции шли с невероятной натугой, и она никак не могла пробиться к сути загадок Турандот. Ей как актрисе всегда были свойственны женственность, ум, красота, но не было мансуровского и турандотовского изящества в роли. Она была излишне прямолинейна, а Рубен Николаевич все время добивался изящества, невесомости — так, чтобы казалось, будто легкий ветерок по сцене пронесся. Вахтанговские старики в конце концов наш спектакль все-таки приняли. Несмотря ни на что, Юля победила.

Великая планета Вахтанговского театра

Юлии Борисовой приписывали и демоничность, и капризность, даже царственность ее артистической натуры, особенно после того, как она сыграла роли великих женщин. На деле все обстояло не совсем так. На своих величественных героинь, таких как Клеопатра, Мария Тюдор, принцесса Турандот актриса походила только на сцене. Стоило только опуститься занавесу, а ей оказаться за кулисами, все величие куда-то исчезало. Она не любит актерские «тусовки». Ее часто называют «вещью в себе». Потому, наверное, в сложном театральном мире ее почти не коснулись сплетни, слухи, скандалы.
О ее личной жизни известно мало. Ее муж Исай Спектр был директором Вахтанговского театра — умный, талантливый человек, который все поставил на служение Юлии Борисовой. Сегодня у нее большая семья – сын, внуки, правнуки, и большую часть своего времени она проводит дома. В театре сегодня она играет не так часто, но каждая ее роль становится событием.
«Она никогда не соглашалась сразу с режиссером, — рассказывал в одном из интервью Юрий Яковлев. — Такой уж характер. Никогда у нее не было: «Ах! Ура! Да здравствует!» Нет, всегда настороженно, осмысленно, без восторгов. Юля принадлежит к числу актрис, которые умеют работать самостоятельно.
Народный артист СССР Владимир Этуш так рассказывал о Юлии Борисовой: «Я помню Юлию Борисову с самых первых творческих шагов в театральной школе. Меня всегда поражало, откуда у этой молоденькой девочки такой сокрушительный темперамент, пронзительный лиризм, такое сердце и глубина? И я теперь думаю, что мы часто ошибаемся, когда в училище окончательно характеризуем своих учеников. Может, они еще просто не сумели проявить себя, не дозрели до того совершенства, которое им свойственно.
Многие роли специально писались для Борисовой. Алексей Арбузов посвятил ей «Иркутскую историю», где она сыграла роль Вальки так, что в нее поверила вся страна. Ее Гелена в «Варшавской мелодии» Леонида Зорина гремела во многих странах мира, когда театр выезжал на гастроли. Ее принцесса Турандот до сих пор никем несыгранна лучше, хотя попыток было много. Секрет Юлии Борисовой так никем и не разгадан: почему люди плачут и смеются на ее спектаклях? Почему ее героиням верят? Наверное, потому, что актриса сама верит в образы своих героинь – Кручинину из пьесы А. Островского «Без вины виноватые», Патрик Кемпбел из пьесы Б.Шоу «Милый лжец», всех, кого она сыграла на сцене и в кино.
Народный артист СССР Михаил Ульянов о ней сказал: «Таких актрис, как она принято называть звездами, но Юлия Константиновна не звезда Вахтанговского театра. Она его великая планета».
Юлия Борисова служит в Театре имени Евг. Вахтангова вот уже более полувека. Ее роли в пьесах А.Арбузова и Л. Зорина, Шекспира и Шоу, по мотивам Достоевского на сцене и в кино давно уже стали классикой.

С огоньком в глазах

А начиналось все почти как у всех: школа, увлечение театром, экзамены в «Щуку», куда она поступает с первого раза. Потом первые небольшие роли. Актерская судьба, что говорится, улыбалась. Правда у нее было очень мало ролей в кино. Она почти всегда отказывалась — как правило, ей не нравились сценарии, роли, режиссеры, которые пытались заставить ее играть под свою дудку.
После окончания «Щуки» в 1949 году она поступила на сцену Вахтанговского. Ее лирические героини — Магда в «Заговоре обреченных», Геро в пьесе «Много шума из ничего», Галя в спектакле «Макар Дубрава», Эпонину в «Отверженных», Джулия в «Двух веронцах». Роль Анисьи в спектакле «На золотом дне» стало открытием Вахтанговского. После этой роли актриса завоевала известность. Потом были Наташа в «Городе на заре», Люся в «Двух сестрах», Валя в «Иркутской истории». И всегда это были женщины со сложной судьбой, несчастной любовью — избранные, незаурядные, умные и независимые. Сохранилось очень мало видео записей спектаклей, в которых играла. Но от этого ее творчество не страдает. Ее все также ждут зрители, а поклонники засыпают цветами, скандируя «браво».
«Юлия Константиновна поступила в вахтанговскую труппу всего на три года раньше меня, — вспоминал Юрий Яковлев. — Нашим первым совместным спектаклем стал «Город на заре» по пьесе Арбузова, где мы играли комсомольцев-строителей. В группе актерской молодежи таких энтузиастов было десятка полтора: молодежный костяк театра во главе с Евгением Рубеновичем Симоновым. Юля в наших шумных сборищах участия обычно не принимала. Зато, куда бы мы ни приезжали с гастролями, не было спектакля, после которого она не выступила бы с благодарственной речью от имени театра. Это для нее была своего рода общественная роль. После спектакля и вопросов не было, кто будет выступать перед публикой.
Впервые я увидел Юлю на сцене в спектакле «Заговор обреченных», когда был студентом второго курса. У нее был маленький эпизод в массовке. Дело происходило в Венгрии, к президенту республики приходила делегация с протестом против существующего режима. Круглолицая, хорошенькая, совсем юная, с каким-то удивительным вечно горящим огоньком в глазах.
Рубена Симонова она слушалась беспрекословно. Он обладал магической силой воздействия на актеров и на Юлию Константиновну в частности. Какие-то флюиды, что ли, возникали между ними. Не припомню такого случая, чтобы она что-то восприняла в штыки.

Это был ее театр

«В Вахтанговском театре было много замечательных актрис, но в основном, и «основное» играла Борисова, — рассказывал о ее творчестве театральный критик Виталий Вульф. — Это был ее театр. Все ставилось на нее и для нее.
Когда в 70-х годах появился спектакль «Насмешливое мое счастье» по письмам Антона Павловича Чехова и Лики Мизиновой, то вся Москва ходила смотреть на необыкновенную пару: Юлию Борисову и Юрия Яковлева. Я терялся в догадках, каким образом Юлии Константиновне удалось передать незнакомую ей эпоху, манеру держаться, разговаривать.
Старшее поколение зрителей прекрасно помнит спектакль «Варшавская мелодия» Леонида Зорина, который однажды сказал: «В черные годы нашей страны Юлия Борисова была первой актрисой Вахтанговского театра». Это был незабываемый дуэт Борисовой и молодого Михаила Ульянова. Иногда я смотрел этот спектакль на пленке, и каждый раз поражался, насколько целомудренно и тонко они передают чувства своих героев, любовную страсть, не проходящую с годами. Борисова любит импровизировать на сцене, «хулиганить». Скорее всего, это пошло от принцессы Турандот. Получив эту роль как эстафетную палочку от великой актрисы Мансуровой, Борисова так на всю жизнь и осталась загадочной принцессой, хотя, казалось бы, годы должны были изменить ее.
Многим казалось, что и в жизни Борисова роковая женщина, имеющая массу любовников. Могу сказать одно: у нее был только один мужчина, это ее муж, которого она боготворила и после его смерти ни на кого больше не посмотрела. Он буквально носил Юлечку на руках, был ее опорой и щитом, и когда его не стало, то она всю свою любовь перенесла на двух обожаемых внучек, сына, часто выезжающего за рубеж по работе. Поэтому ей очень важно вовремя их накормить, порадовать чем-то вкусненьким. На первом месте у Борисовой всегда были работа и дом.                                                                                                                      Народный артист СССР Вячеслав Шалевич вспоминал:
«В то время, когда я с ней встретился, Юлия Константиновна уже была знаменита. Наша встреча оказалась для меня поистине счастливой. И с того момента все мои роли так или иначе связаны с Борисовой. Отдельные же работы, например в спектакле «Иркутская история» запомнились на всю жизнь. А наш совместный спектакль «Без вины виноватые» настоящий подарок судьбы. Для меня Юлия Константиновна эталон высочайшего служения театру. Во всем — в работе, общении, гастрольной жизни, любви к партнеру. Это действительно совершенство. И если я о чем-то еще мечтаю, то не просто об очередных ролях, но о новых сценических встречах с Борисовой. Такое признание можно сделать только от сердца. А я действительно люблю Юлию Константиновну — актрису, женщину, друга.
На спектаклях с участием Борисовой зритель никогда не сидит в зале, как у нас говорят, с «холодным носом». Юлия Константиновна переносит свои переживания, муки и радости за порог сценического пространства, и это мгновенно находит отклик у публики.
Я отлично помню, как в «Иркутской истории» она выходила на сцену с детской коляской и произносила свой монолог. Зал навзрыд плакал вместе с ней. В спектакле «Без вины виноватые», когда Борисова пела романс «Мы с тобою вдвоем», в зале вспыхивала искра не только от столкновения с виртуозным мастерством актрисы, но и от того, что происходит внутри в душе каждого зрителя от ее пения. Это редкий дар, которым отмечены не просто талантливые актеры, но удивительные личности».
В актерской среде бытует мнение, что актер, как правило, играет в своих же собственных штампах. Или однажды, примерив на себя какое-то амплуа, в силу различных обстоятельств, не может с ним расстаться. У Юлии Борисовой этого нет, она и здесь исключение. Ей достался щедрый актерский дар, который она подарила людям.
Вот ее нынешняя премьера в Вахтанговском. Зрители любят детективы, а психологические тем более. А если на сцене Юлия Борисова, то успех спектаклю обеспечен. Её талант завораживает даже самого неискушенного: звания, награды, ни одной проходящей роли, и вот она вновь на сцене! «Возьмите зонт, мадам Готье!» — премьера в Вахтанговском – ставилась именно на эту Актрису. О чем же ее нынешняя история? …
Приемные дети мадам Готье охотятся за ценными бумагами, в которые та вложила состояние семьи, доставшееся ей от покойного мужа. Но заполучить эти бумаги непросто — прежде им надо найти… саму мадам Готье, которая сбежала от них, чтобы ее не упекли в психиатрическую лечебницу. Судьба, однако, сводит всех в одном отеле, затерявшемся во Французских Альпах, где к тому же оказались и… пациенты той самой клиники, куда решено было поместить несговорчивую мачеху. Дальше всё происходит непредсказуемо и загадочную роль в том сыграет управляющий отелем по имени Пьер…
Психологически тонкое содержание пьесы Ива Пло в постановке режиссера Владимира Иванова настолько филигранно подано, что каждый эпизод вполне мог бы стать мини спектаклем. Заслуженный артист России Андрей Ильин настолько органичен в роли управляющего отелем, что заинтригованный зритель следит за каждым его движением и ловит каждое слово. Наверное, это и есть магия актера. Да и весь актерский ансамбль настолько мастерски подобран, что стиль вахтанговцев как всегда безукоризнен. Народная артистка СССР Юлия Борисова – Мадам Готье – выше всех похвал, и никаких эпитетов не хватит для описания ее таланта и мастерства. И, конечно же, огромная заслуга режиссера, самого театра, что спектакль поставлен именно на неё. Это, без всякого преувеличения – достояние театра и всей театральной жизни страны. Быть может, мы еще станем зрителями спектакля-монолога Юлии Борисовой, аншлаг которому, уверена, был бы обеспечен. А пока — Мадам Готье никогда не проигрывает ни одной своей партии. И всё из-за дара свыше – Таланта!

Народный артист СССР Вячеслав Тихонов

ШТИРЛИЦ ПОСЛЕ СЕМИЛЕТКИ
ПОШЕЛ РАБОТАТЬ ТОКАРЕМ

Вячеслав Тихонов, будучи в Болгарии, простоял несколько часов в очереди к прорицательнице Ванге, которая ничего не знала о советском актёре. Она ему предсказала, что многие годы ему предстоит играть людей в военной форме и это принесет ему большую славу.

Будь осторожна – здесь же кругом фашисты!

В этот день в столичном Доме кино был аншлаг – на огромной афише перед входом написано: «80 лет народному артисту СССР Вячеславу Тихонову». Народ валил валом, и никаких лишних билетиков не предвиделось. Однако еще накануне вечера упорно ходили слухи, что сам виновник торжества вряд ли приедет — незадолго до дня рождения он попал в больницу. Публика почти не надеялась увидеть своего кумира. На экране замелькали кадры из фильмов с участием артиста, зазвучала знаменитая музыка из «Семнадцати мгновений весны». Все смирились с тем, что юбилей актера пройдет без юбиляра. Но вдруг кино оборвалось, стихла музыка, и Вячеслав Васильевич появился на сцене.
«Да простят меня доктора, я убежал из больницы — сказал он, смахивая слезу, — но не мог не прийти. Спокойно слушать мелодию из «Семнадцати мгновений» я не могу, – признался Вячеслав Васильевич. – Это моя жизнь. Хотя я не готов к тому, что уже немолод. Подумаешь, восемьдесят. Мне кажется, это не так и много».
Зал долго аплодировал любимому актеру, сцена утопала в цветах, а поздравления от коллег — знаменитых актеров звучали весь вечер. Актриса
Элеонора Шашкова, сыгравшая жену Штирлица в «Семнадцати мгновениях весны», рассказала, как снималась в знаменитом сериале:
«Я села напротив камеры, и мне Татьяна Михайловна Лиознова – режиссер фильма говорит: «Смотри сюда глазами страдающей любящей женщины! Я сказала: «Не могу я так — мне нужно, чтобы Тихонов был рядом!» Мне говорят: «Имей совесть — у Тихонова сегодня единственный выходной! И вдруг появляется Слава. Сел напротив и говорит: «Прошу тебя только об одном: будь осторожна — здесь же кругом фашисты!».
Актриса Светлана Дружинина, которая снималась вместе с Тихоновым в фильме «Дело было в Пенькове» растрогалась: «Ой, Славушка, я тоже плачу,– призналась актриса.- Но я тебя, Славочка, увидела и тут же оттаяла, – говорила она Тихонову. — Давай посидим на сцене вдвоем. Как, помнишь, в Пенькове с Матвеем сидели? Ты – прекрасный артист, замечательный человек. Лучший из всех, кого я знаю».
Затем на сцену поднялся режиссер Эльдар Рязанов. В его фильме «Андерсен. Жизнь без любви» Тихонов сыграл роль, которая в картине была прописана как «человек с добрым лицом – то ли сумасшедший, то ли Господь Бог».
«Когда я увидел Славу в его нынешнем виде, с бородой, с замечательно торчащими волосами, я сразу же подумал — это он, – рассказывал мэтр. — Но я знаю, что в последние годы Вячеслав отказывается от всех ролей в кино. И тогда я пошел на хитрость, отправил сценарий дочери Вячеслава Васильевича Ане. Анечка, низкий ей поклон, мгновенно прочитала текст. Она сказала отцу: «В этом фильме ты сниматься будешь». И Слава, который доверяет безупречному вкусу своей дочери, согласился».
Народная артистка СССР Инна Макарова, которая снялась с Вячеславом Тихоновым в «Молодой Гвардии» вспоминала: «Слава, ты помнишь, как мы снимались? Ведь почти весь наш курс тогда снимался в этом фильме. И какие мы были молодые! Я тебе сегодня дарю свою книгу с предисловием Стасика Ростоцкого. Ведь если бы не он, многое было бы по-другому».
В конце вечера сам Вячеслав Васильевич поднялся на сцену и сказал мало слов, но они были такими проникновенными, что зал слушал их с придыханием: «Я благодарю всех, кто сегодня пришел на этот вечер, отложив свои дела, – медленно подбирая слова, говорил Тихонов. – Я вижу, что не зря прожил жизнь, снимался в кино. Я надеюсь, что смогу сделать еще что-то для нашего кино. Я бы смог воплотить некоторые образы на экране. Я много думаю об этом в последнее время».
Аплодисменты не смолкали до тех пор, пока народный артист Вячеслав Тихонов не ушел со сцены, а в зале все еще звучала музыка: «Не думай о мгновеньях свысока…»

Даже думать забудь: какой из тебя актер!?

Вячеслав Тихонов родился 8 февраля 1928 года в городе Павловском Посаде Московской области. Отец Вячеслава — Василий Романович — работал механиком на ткацкой фабрике, мать — Валентина Вячеславовна воспитательницей детского сада. После семилетки Вячеслав пошел работать токарем. Однажды металлическая стружка запорошила ему глаза, и он потерял зрение. К счастью, местный врач смог помочь юноше — глаза удалось спасти. Потом токарем поступил на военный завод, а вечерами после работы бегал с друзьями в местный кинотеатр «Вулкан» смотреть кино. Любимыми его героями были Чапаев в исполнении Бориса Бабочкина, Александр Невский, которого играл Николай Черкасов, Михаил Жаров и Пётр Алейников. Он, в тайне от родителей мечтал о карьере киноактёра, а родители видели в нём инженера или агронома.
В 1944 году Вячеслав поступил на нулевой курс Автомеханического института. Но к 1945 году он все решил попытать счастья во ВГИКе.
Родители будущей знаменитости были против.
«Когда я сказал им, что хочу стать актером,- вспоминал Тихонов, — что буду поступать в Институт кинематографии, дома поднялся шум: «Даже думать забудь об этом, какой из тебя актер?» – говорили отец и мать. Споры бушевали громкие, даже до слез доходило — не помню, моих или маминых. И вот в один из вечеров разгорелся очередной спор о том, куда мне идти. Отец говорил: «Никакого кино — ты должен заниматься техникой, как я». А мама: «Ты должен получить профессию, с которой легче будет жить, — да те же продукты доставать, поэтому поступай в Тимирязевскую сельхоз Академию». На шум вышла моя бабушка — глава нашего дома, очень мудрая женщина и доброты невероятной. Если есть во мне доброта, то она от нее. А если есть строгость — это от деда. Он был машинистом, водил длиннющие поезда по Нижегородской ветке, не пил, не курил, был до чрезвычайности строг, но все его любили. Так вот, вышла моя бабушка, сама доброта, и, обращаясь к маме, сказала: «Валя, не запрещайте Славику идти туда, куда он хочет. Он еще молодой и сам не раз сможет свое решение изменить. Но если вы ему сегодня запретите, он всю жизнь будет считать, что вы ему помешали…» Сказала эти мудрые слова и тихо ушла обратно в свою комнату. После этого я с молчаливого родительского согласия стал сдавать экзамены во ВГИК.
Во ВГИК Тихонов провалился на экзамене по актерскому мастерству. Когда 17-летнему Славе сказали, что он не принят, он вышел в коридор и заплакал. В этот момент его увидел руководитель курса Борис Бибиков. «Слава Тихонов стоял, уткнувшись носом в стенку, — напишет он потом в своих мемуарах. — Тонкие плечи беззвучно вздрагивали. Как и многие другие, он старался не показать, что плачет. Он плакал от обиды, от горя, от какой-то безысходности. И тогда я сказал ему: «Успокойся, я возьму тебя. Приходи в сентябре учиться».
Еще студентом ВГИКа он снялся в своем первом фильме у режиссера Сергея Герасимова «Молодая гвардия», где сыграл роль Володи Осьмухина.
Со своей первой женой Нонной Мордюковой Тихонов познакомился на съемках «Молодой гвардии». Нонна Викторовна сразу заприметила красавца Тихонова, который долго не обращал внимания на Нонну, и ей стоило больших усилий вскружить ему голову. К тому времени, как картина вышла на большой экран, у Мордюковой и Тихонова уже родился сын Володя.
Но жизнь молодой семьи не заладилась. Нонна Викторовна рассказывала, что долгое время они ютились в тесном бараке вдвоем с ребенком. Правда, больших ссор и семейных сцен в семье не было. Мордюкова и Тихонов разошлись мирно, без скандалов. Сын остался с матерью, пошел по стопам родителей, но судьба его не сложилась, и он погиб.

Трактористов с такой внешностью не бывает

После огромного успеха картины «Молодая гвардия» Тихонов почти десять лет не получал в кино интересных ролей. Он не нравился директору «Мосфильма» Ивану Пырьеву, который не видел в нем образа «рабочего парня», который был нужен в то время. Некоторые, правда, говорили, что просто ревновал к его внешности. И Тихонов ушел на студию Горького.
И вот в 1956 году режиссер Станислав Ростоцкий приглашает его на роль Матвея Морозова в фильме «Дело было в Пенькове». Да еще при этом говорит: «Я из тебя нового Жерара Филиппа сделаю». Но Тихонов в то время в это мало верил.
Роль принесла актёру огромный успех. С этой картины начался его звездный путь в кино. Правда, пробуясь на эту роль, на художественном совете режиссеру сказали, что тракториста с такой внешностью как у Тихонова не бывает и зритель в него не поверит: и нос не картошкой, и брови соболиные, и вообще какой-то несоветский у него образ. Тогда Тихонов, вспоминает Светлана Дружинина, взял и немного сбрил брови.
И все-таки Ростоцкий сумел отстоять актера на главную роль в фильме. До сих пор Вячеслав Васильевич вспоминает эту роль как одну из своих самых любимых.
«Первый фильм, который мне принес известность, — «Дело было в Пеньково». Он у меня по счету седьмой, но именно эта картина открыла меня зрителю. Надо этим жить! Надо любить! Хотя бы в тот период, когда снимаешься. И в жизни нужно суметь заметить это чувство. А мы иногда проходим, смотря себе под ноги, не замечая настоящее».
Потом был фильм «Чрезвычайное происшествие», где Тихонов сыграл одесского матроса Виктора Райского, веселого и бесшабашного парня, который становится настоящим героем.
После этих картин в Вячеслава Тихонова поверили режиссёры и он снялся в фильмах: «Майские звёзды», «На семи ветрах», «Жажда» , «Мичман Панин», «Две жизни», «Оптимистическая трагедия». И, наконец, в «Войне и мире» режиссер Сергей Бондарчук предложил ему роль Андрея Болконского.

Он был настолько недоволен собой, что решил уйти из кино

Параллельно со съемками Бондарчук лихорадочно искал исполнителя на роль Андрея Болконского. После Олега Стриженова, который отказался, он обратился к Иннокентию Смоктуновскому. Но тот в это же самое время получил предложение от Григория Козинцева сыграть Гамлета. Когда Бондарчук об этом узнал, он предложил актеру самому выбирать, у кого он хочет сниматься. После мучительных размышлений, Смоктуновский выбрал Бондарчука. Но тут в дело вмешался сам Козинцев, который отправился жаловаться в Кинокомитет. Поскольку авторитет у режиссера был большой, он сумел отстоять свои интересы, и Смоктуновского вернули в «Гамлет». В итоге роль Андрея Болконского досталась Вячеславу Тихонову, с которым Сергей Бондарчук был знаком еще по «Молодой Гвардии». Словом, режиссер хорошо знал его и как актера, и как человека. Осталось – уговорить его сниматься. Несмотря на то, что Тихонов уже стал сниматься в картине «Оптимистическая трагедия», он согласился играть в «Войне и мире».
Для Вячеслава Тихонова эти съемки складывались нелегко. Это были его первые большие игровые сцены в павильоне, где от него требовалось раскрыть свой талант. Был момент, когда он от отчаяния, что у него ничего не получается, хотел отказаться от роли.
Вот как об этом вспоминал режиссер Сергей Бондарчук:
«Когда начались съемки эпизода «в коридоре штаба Кутузова», у нас с Тихоновым, по существу, возник поединок. Я был вынужден подчинить его своей воле, видению и творческим решениям. Может быть, это и нехорошо, но входит, к сожалению, в обязанности режиссуры. И здесь я встретил сопротивление. Ведь к началу работы над «Войной и миром» у Тихонова был немалый опыт актерской работы в кинематографе, может быть, даже больше сыгранных ролей, чем у меня. Ему же надо было отказаться от всего, что он сделал раньше, от повторения, культивирования в себе того, что уже было выработано. Поединок сводился к тому, что я требовал от актера перейти в совершенно новое качество.
Первый дубль, второй, десятый, вражда, скандал, столкновения… 15-й дубль. Уже вся съемочная группа принимает участие в нашем поединке. Все как на ринге. Я требовал от Тихонова, чтобы он при первом же появлении вызвал неприязнь. Человек разочарованный, издерганный, человек, которому все наскучило, который мечтает стать «над всеми». 20-й дубль…
«Нет, Сергей, я ухожу, я не могу с тобой работать, мне не под силу поднять эту роль…»
Съемки длились четыре года и, по словам Вячеслава Васильевича, буквально опустошили его:
«Толстой заставлял меня порой делать то, что мне не свойственно. Когда я играл Болконского, то часто сам задавал себе вопрос: а мог бы я так же, как он, ежедневно писать с войны письма отцу? Нет, наверное. Все же я воспитывался в рабочей обстановке. Нас не столько школа воспитывала, сколько улица. У меня и наколка на руке есть. Хорошо еще хватило ума наколоть только свое имя «Слава». Все украшали себя именами первых девочек, а у меня тогда девочки не было. А потом никак не мог это дело вытравить. Пришлось двух князей с наколкой играть».
После выхода картины «Война и мир» на экраны многие критики отрицательно восприняли работу Тихонова. Да он и сам был настолько недоволен собой, что решил уйти из кино.
Вскоре его не утверждают на роль советского разведчика в фильме «Мертвый сезон» (ее исполнил Донатас Банионис).
Но его давний друг режиссер Станислав Ростоцкий предложил артисту роль учителя Мельникова в фильме «Доживем до понедельника». Поначалу Тихонов не соглашался сниматься. Два раза читал сценарий и оба раза отказывался: «Эта роль не для меня». Пришлось Ростоцкому пойти на своеобразный шантаж: «Если ты мне друг — снимайся».
Картина имела огромный успех, а в Вячеславе Тихонове страна увидела идеал школьного учителя.

Вместо разведчика Исаева наградили Тихонова

В 1973 году в картине режиссера Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны»» Вячеслав Тихонов сыграл самую звездную свою роль — Исаева — Штирлица.
Много ли было претендентов на роль Штирлица в «Семнадцати мгновениях весны»? — не раз интересовались у Татьяны Лиозновой.
«Несколько актеров с равным успехом могли справиться с этой ролью, но некоторые уже играли нечто подобное, — вспоминала Татьяна Михайловна. — А Тихонов был свободен и от других съемок, и от работы в театре. Кинопробы я не любила, больше доверяла фото».
Над ролью Штирлица актер работал в… столичном аэропорту «Внуково». Говорил, что в ночном зале ожидания ему лучше думается. Возможно, в одну из таких ночей у Вячеслава Васильевича и родилось предложение вставить в фильм эпизод встречи Штирлица с женой, которого в сценарии первоначально не было.
«Для меня это была обычная актерская работа, — вспоминает Вячеслав Васильевич. – Дали роли, мы их должны были исполнить. Сценарий был написан точно по роману. Поэтому ничего особенного от меня не требовалось. Только поверить в предлагаемые обстоятельства, мне, человеку, который много моложе своего героя и через все это не проходил. Мне надо было убрать из под Штирлица пьедестал, суперменство, которые так и лезли изо всех фильмов про разведчиков»
Слава, обрушившаяся на Тихонова после выхода фильма, была поистине всенародной. Леониду Брежневу так понравились «Мгновения», что он отдал распоряжение разыскать разведчика Исаева и наградить его званием Героя Советского Союза. Когда генсеку объяснили, что Исаев — это всего лишь роль, которую исполнил артист Тихонов, награда досталась Тихонову. Он стал Народным артистом СССР.
Во время съемок актеры, мягко говоря, побаивались режиссера. Характер у Татьяны Михайловны очень жесткий, она вполне могла приложить кого-нибудь крепким словцом. Но только по делу. Все эти «плохие дети», как называла актеров Лиознова, обязаны железной леди советского кинематографа той славой, которая обрушилась на них после выхода фильма на экраны.
Несмотря на то, что почти все фильмы, в которых снялся Тихонов, были сверхрпопулярными и сверхприбыльные, особых богатств актер не нажил.
«Во время съемок «Семнадцати мгновений весны», — вспоминал Тихонов,- нам не дали ни марки, ни франка. Переход пастора Шлага на лыжах в Швейцарию снимали на Кавказе, в Бакуриани. Нашли подходящий склон и сказали Плятту: «Вон там, за склоном, — Швейцария».
Основное богатство народного артиста СССР было — президентская премия и скромная недвижимость: квартира в районе станции метро «Кропоткинская» и дача.
Мало кто знает, что разведзадания Тихонов выполнял не только в кино, но и в жизни. Во время гастролей в Латинской Америке актера попросили не в дружбу, а в «службу» передать специальному агенту в Аргентине секретный пакет. Будущий полковник Исаев выполнил это ответственное задание с честью. Кстати, в случае провала он должен был… съесть послание, но, к счастью, этого делать не пришлось.

Давай, Степка, побродим!

И вновь Станислав Ростоцкий снимает фильм. На этот раз — «Белый Бим Черное ухо». И вновь режиссер приглашает на главную роль Вячеслава Тихонова.
«На съемках картины «Белый Бим Черное ухо» мне нужно было за очень короткий срок подружиться с взрослой собакой, — вспоминал актер. — Причем не просто подружиться, а сделать так, чтобы у зрителей не оставалось никаких сомнений, что эта собака моя. Я стал думать, как мне быть. Пса звали Стиф, мы его между собой прозвали Степкой. Ну а по фильму — Бим. Он очень тосковал по своему хозяину, который сдал нам его на полтора года напрокат. Степку каждый день приводили на студию, чтобы он привыкал потихоньку к киношному миру. Он ложился у ног нашего кинолога, и взгляд у него был грустный. Хотя все старались, как могли: кто колбаской угостит, кто сосиской, кто сладостями. Значит, мне идти этим путем было нельзя.
А я любил наблюдать за собаками с детства, голубей буквально до института гонял. И здесь мне моя любовь к животным помогла. Я задал себе вопрос: чего же Степке не хватает? И ответил: ему не хватает свободы. Его все время держат у ноги, у киноаппарата. Тогда я попросил: «Дайте мне, пожалуйста, длинный поводок, и мы со Степкой пойдем гулять». И обернулся к собаке: «Давай, Степка, побродим!» Он потащил меня по каким-то дворам, закоулкам, свалкам, где читал своим чутким носом, какая там без него проходит жизнь. Погуляв с полчаса по округе, мы вернулись. И с тех пор каждый день, приходя на площадку, я первым делом говорил: «Степка, пойдем гулять!» Через некоторое время он стал ждать меня и, завидев, вскакивал и начинал вилять хвостом: дескать, вперед! И когда начались сами съемки, он по всей студии искал меня и всегда находил».

К сожалению, время очень быстро прожито

Тихонов не любил светские вечеринки:
« Не хочу быть свадебным генералом, — говорил он. — Светская жизнь не для меня. Сейчас это, кажется, называется тусовками. При большом скоплении людей на таких тусовках я теряюсь. Вот они собрались, у каждого свой интерес: кто-то демонстрирует новое платье, кто-то сделал прическу, кто-то договаривается о делах. Я чаще всего ощущаю себя там одиноким. Поэтому либо молча сижу в стороне, думая о своем, либо стараюсь побыстрее уйти. Обычно мы ходим с дочкой: то я ее вытаскиваю с собой, то она меня. Вот, на фестивали она меня чуть не силой выгоняет: «Папа, смени обстановку, поезжай, а то живешь у себя на даче, как в склепе».
Вячеслав Васильевич жил в доме, который построил на Николиной Горе, повторив дом Штирлица. В Москву выбирался редко. На съемочную площадку — еще реже. Между картиной Сергея Урсуляка «Сочинение ко Дню Победы» и фильмом Эльдара Рязанова «Андерсен. Жизнь без любви» прошло восемь лет.
«Я живу на своей даче за городом, — говорил народный артист СССР Вячеслав Тихонов. — Начинаешь вспоминать молодость, прошлое, все, как было. К сожалению, время очень быстро прожито. Обрываются корни, которые держат нас. А когда все отомрут — падает человек. Нет моих друзей, с которыми я работал, дружил и делал фильмы. Дай Бог, чтобы они пожили, эти фильмы, и люди получали радость от искусства, от жизни, а не только от долларов. Сейчас, многое на деньгах строится. Мы живем в другой исторической формации, хотя всю жизнь прожили в СССР. По-другому жили. А сейчас очень трудно нашему поколению перешагнуть так быстро в капитализм. Поэтому вот живу тихо на даче. Родные в Москве, а я отвык от города. Я когда-то и строил эту дачу сам, но не достроил. Не хватило возможностей, и время ушло».
Действительно, богатств артист не нажил:
«Внуки мои — два бриллианта. И дочь — бриллиант! Украшениями я никогда не интересовался. Даже кольцо обручальное золотое потерял. Я за внуков переживаю — не могу им теперь помочь. Живу заботой, болью внутренней, которую не могу в себе преодолеть, о своих внуках, о дочке моей Ане. Вот чем я сейчас живу! Дай Бог, чтобы внуки мои нашли в жизни свою колею, как говорил Володя Высоцкий.
Я не зря прожил свою жизнь. Остались мои роли, мои работы. Надеюсь, зрители благодарны мне. Я всегда был рад, когда меня узнавали незнакомые люди на улице, подходили и благодарили… Вот это самое главное счастье для актера».
В этот вечер в Доме кино равнодушных не было – и актер большого таланта в этом мог убедиться лично. А я, как всегда, попросила у «Штирлица» автограф и очень им дорожу. Ведь прикосновение к великим — это как прикоснуться к вечности…

Народный артист России Валентин Гафт

«КАК МЫ ОШИБЛИСЬ В ЭТОМ ПАРНЕ!»

«Убийство на улице Данте», «Семнадцать мгновений весны», «Здравствуйте, я ваша тетя», «О бедном гусаре за-молвите слово», «Визит дамы», «Забытая мелодия для флей-ты», «По главной улице с оркестром», «Гараж», «Небеса обе-тованные», «Анкор, еще Анкор!», «Старые клячи» и еще де-сятки фильмов, в которых снимался этот актер, не говоря уже о спектаклях. А еще – стихи, эпиграммы. Понятно, о ком речь. Народный артист России Валентин Гафт не одно деся-тилетие востребован в театре и кино. Правда, сам актер к своему дару относится весьма скептически, и считает себя, как ни странно, слабым актером. Скорее всего, из-за того, что слишком уж высокие требования он предъявляет к своей профессии. Однако, каждая его роль — открытие для режиссе-ра и публики, а встреча с ним на экране или сцене – незабы-ваемое событие. Потому и говорят: «Иду на Гафта». И этим все сказано.

Соседей было человек сорок и столько же кошек и собак

Как же он решил стать актером? Валентин Иосифович рассказывал об этом на творческих встречах в Центральном Доме актера, в своих интервью, на встречах со зрителями в Доме кино. Публика слушает его, затаив дыхание потому, что рассказ — живой, интересный, а главное – остроумный. Это тот самый гафтовский стиль – чуть с насмешкой о себе, о своей жизни в кино и театре. Юмор у него добрый, но меткий — недаром его эпиграммы давно уже разошлись на цитаты.
«Желание стать актером возникло неожиданно для меня самого, — рассказывает актер. — Мы — родители, сестра и я жили, как все тогда, в общей квартире, в небольшой 14-метровой комнате, разделенной шкафом. Я не знал, что это такое — отдельная квартира, а когда узнал, что у моего приятеля отдельная квартира, не поверил и подумал, что кто-то просто на время выехал. А потом, много позже, когда я женился, условия совсем ухудшились — соседей было, кажется, человек сорок и столько же кошек и собак.
Так вот, помню, купили родители новую тахту. И вот лежу я на этой тахте и думаю, как сказать им, что нахватал столько двоек в этой четверти? И вдруг решил: буду артистом! С артиста спрос невелик».
В школьную самодеятельность его никак не хотели принимать, но он настаивал, и, в конце концов, ему предложили… женскую роль. Так что на сцене впервые он появился в женской роли. И это, как признается сам артист, было очень увлекательно!
«Я жил тогда в Сокольниках и часто ходил в парк: зимой на каток, летом просто гулять. И вот иду как-то, смотрю, а навстречу идет знаменитый киноартист Сергей Столяров, который играл в «Цирке» и «Садко». Красавец, русский богатырь. Я преодолел смущение, подошел к нему и говорю: «Дяденька, не могли бы вы меня прослушать, я в театральный поступать собираюсь». Только я встал в позу и собрался читать стихотворение, как Столяров меня остановил и говорит: «Ну, зачем же здесь? Приходите ко мне домой, я вас послушаю». Я чуть в обморок не упал! Я ходил к Сергею Дмитриевичу домой, готовил с ним стихотворение, прозу и басню для конкурсного прослушивания. Басня, помню, была «Любопытный» — это, где «Слона-то я и не приметил».

Тетка давала мне деньги на солянку

Закончив школу, он пошел сдавать экзамены в Школу-студию МХАТ и его приняли.
«Я был потрясен, — вспоминает актер. — Моими однокурсниками стали Евгений Урбанский, Олег Табаков, Майя Менглет. Преподавал нам один из лучших артистов Художественного театра, любимец Станиславского Василий Иосифович Топорков.
В Школе-студии МХАТ тогда преподавал и Олег Ефремов.
«Это был блестящий педагог, абсолютно не похожий на других. Мы привыкли, что педагоги ходят в замечательных костюмах, в белоснежных рубашках с галстуками-бабочками. А тут — стремительный молодой человек в свитере, похожий на пионервожатого без пионерского галстука. Ефремов учил нас азам профессии, с ним мы готовили первые этюды. Он учил нас самому трудному в профессии, преодолевая стереотипы и штампы, быть самим собой».
Много талантливых артистов учились вместе с Валентином Гафтом в Школе-студии, но судьбы сложились по-разному.
Его родители никакого отношения к театру не имели.
«Я был, что называется, из простой семьи, — рассказывает Валентин Иосифович. — Мой отец работал юристом, прошел всю войну, был ранен, болел, работал в юридической консультации, зарабатывал очень мало. Тетка, которая работала в магазине на Кузнецком, давала мне деньги на солянку, которую готовили в столовой школы-студии МХАТ. И одевался я в перешитые отцовские штаны, пальто.
Когда я поступил в школу-студию МХАТ, мама меня спрашивала: «Чем вы там занимаетесь?» — «Сегодня били в ладоши по очереди, — отвечал, — только ты никому об этом не говори». Только потом, года через два-три кто-то ей объяснил, что такое студия при МХАТе и что если сын там учится, то значит, у него талант. Она не ходила в театр. Она меня видела один раз в Театре Сатиры в «Женитьбе Фигаро», когда я играл с Андрюшей Мироновым графа Альмавиву. Она посмотрела спектакль и сказала: «Валя, какой же ты худой».
Отец тоже видел меня на сцене, переживал… Для него образец молодого актера был Миша Козаков. Как он одевается, какая у него бабочка, пиджак, как он говорит — вот это артист! А я…»

Запрещенный «Обольститель Колобашкин»

Впервые он вышел на сцену театра Моссовета в роли итальянского мальчика вместе с актерами Верой Марецкой и Ростиславом Пляттом. Валентин Иосифович вспоминает, что первая рецензия на этот спектакль начиналась с того, что мальчики были ужасающие, зато мама и дядя очень хороши.
Он работал со многими режиссерами, в том числе и с Анатолием Эфросом. Как это было?
« Когда в середине 60-х я впервые увидел спектакль Эфроса «104 страницы про любовь» Радзинского в театре Ленком, я был потрясен. Он был так не похож на спектакли, которые шли тогда в Москве! И я решил, во что бы то ни стало попасть в этот театр. Меня приняли в труппу и сразу дали главную роль именно в этом спектакле «104 страницы про любовь». Когда Эфроса выгнали из театра Ленинского комсомола и перевели в Театр на Малой Бронной, многие артисты, и я в их числе, ушли вместе с ним. На Бронной я несколько раз всего, к сожалению, сыграл в замечательном спектакле «Обольститель Колобашкин», который Эфрос поставил по пьесе Радзинского. Спектакль запретили вскоре после премьеры. У Анатолия Эфроса вообще была такая судьба, но, несмотря на все запреты, он поставил много спектаклей мирового класса, равных которым до сих пор нет.
Я снимался у этого режиссера и в телеверсии спектакля «Таня» по пьесе Арбузова. На телевидении я снимался и у Петра Фоменко в многосерийном телефильме «На всю оставшуюся жизнь». Много работал с Александром Орловым в телефильмах «Тайны Эдвина Друда», «Буденброки» и других».
Чем отличается работа актера в кино, театре и на телевидении по мнению Валентина Гафта?
«На телевидении снимается огромное количество сериалов, и это стало поточным производством. Надо быть высокопрофессиональным режиссером и артистом, чтобы уметь работать в таком темпе, в котором сегодня снимаются сериалы, и чтобы это имело приличный вид. И у некоторых это получается. Но, конечно, для того, чтобы снять глубокое, серьезное произведение, нельзя торопиться. Творчество не терпит суеты. Тем не менее, я вижу сегодня много талантливых людей даже в этих быстротекущих сериалах».

Это была моя огромная неудача

Служил Валентин Гафт и в театре Сатиры. Вот как вспоминает об этом времени артист:
«Эраст Павлович Гарин пригласил меня, тогда начинающего артиста, в спектакль театра Сатиры «Тень» по Шварцу. Это была моя огромная неудача: я сыграл спектакль два раза, слышно меня было не дальше первого ряда, кроме того, я перепутал на сцене Зелинскую с Аросевой… В театр Сатиры я вернулся через десять лет по настоянию Андрюши Миронова. Я был первым исполнителем роли Графа Альмавивы в спектакле «Женитьба Фигаро». Это была потрясающая роль! Я называю ее шаляпинской! Играть с Андрюшей Мироновым было для меня наслаждением. Мы с ним приходили за час-полтора до спектакля и с упоением репетировали. Потом роль графа Альмавиво замечательно играл Александр Ширвиндт. Но это был уже совсем другой спектакль».
Со спектакля Валерия Фокина «Валентин и Валентина» началась карьера Гафта в «Современнике».
«Роль в этом спектакле — одна из моих лучших и самых любимых, — рассказывает Валентин Иосифович. — Мне казалось, что Михаил Рощин написал роль капитана Гусева для меня. К сожалению, театр — это как цветы: вечером они прекрасны, а утром трудно представить, что они были такими. Театр, увы, сиюминутен. Была и еще одна работа с Фокиным: я играл Городничего в его постановке «Ревизора».
В театр «Современник» меня пригласил Олег Ефремов. Пришел я в этот театр в 1969 году и работаю до сих пор. Это, конечно, мой дом, где рядом со мной служат родные люди, где сыграны десятки ролей. Хорошо или плохо, но этот театр сделал меня тем, кем я стал — человеком и артистом».
С художественным руководителем театра «Современник» — народной артисткой России Галиной Волчек Валентин Гафт работает уже не один десяток лет.
«Среди постановок Галины Волчек немало шедевров: «Крутой маршрут», «Эшелон», всех не перечислишь, — говорит артист. — Она — та личность, на которой держится театр. А держать театр столько лет, чтобы он не просто выживал, но жил, развивался, имел успех, а у нас постоянные аншлаги, это не каждому дается. И актриса она великолепная. Она была бы актрисой масштаба Фаины Раневской, если бы занималась только этим. Мы с ней играли только в одном спектакле «Кто боится Вирджинии Вульф?» в постановке Валерия Фокина. Галя в работе закладывает особое актерское топливо, и его тебе хватает на очень большой срок. Она словно сажает зерно, а ты сам его растишь, выращиваешь… Спектакли Галины Волчек, в которых я участвую, идут подолгу».
Какой же театр стал для Валентина Гафта любимым?
«Я всегда говорил, что мой самый любимый театр — МХАТ. Это великие режиссеры и великие актеры. Это традиции и мощная школа — Станиславский, Немирович-Данченко. Многие спектакли до сих пор в памяти и являются непревзойденным образцом».

…Будет у нас такой застенчивый убийца

Перелистаем еще страницы биографии этого великолепного актера. Его первая работа в кино у Михаила Ромма.
«В кино я начинал с такого же оглушительного провала, как и в театре. Это был фильм «Убийство на улице Данте». Я вышел на съемочную площадку и не мог сказать двух слов. Увидел Ромма, увидел Козыреву, увидел Плятта и остолбенел. Я не мог одновременно достать блокнот, карандаш и произнести реплику. Помню, как второй режиссер сказал за моей спиной: «Как мы ошиблись в этом парне!» В кадре я произнес свою реплику каким-то сдавленным женским голосом. «Ничего, ничего, — успокоил меня Михаил Ромм, — будет у нас такой застенчивый убийца».
Валентин Гафт многими своими ролями был недоволен. Почему? Ведь, если есть талант, то он обязательно проявится, и вдруг неудачи?
«Mожет быть, я сам виноват — надо было играть лучше, а не вышло, вспоминает актер. — Я вообще в кино не очень умею сниматься. «На всю оставшуюся жизнь» и «Таня» — вот две работы приличные. У Рязанова иногда у меня что-то получалось. Если кто-то считает меня хорошим артистом — пусть. Просто в последнее время очень часто мы грешим превосходными степенями. Только и слышишь: гений, суперзвезда, золотой голос, серебряный и так далее. Лучше я буду вот таким, наоборот. Я актер слабый. Слабый, слабый актер. Я знаю и видел гениев. Это штучный товар. Их единицы. Но иногда, играя сотый спектакль, вдруг начинает что-то получаться. Тогда это праздник и для тебя, и для тех, кто это видел. Театр — как футбол. Иногда играешь по-чемпионски, иногда проигрываешь аутсайдеру».
Как же понять: хороший получился спектакль или нет, удачно ли сыграна роль или слабо?
«Конечно, публика всегда права. Но это вовсе не значит, что спектакль получился. Публика у нас добрая и часто снисходительная. И потом, вкусы такие разные… Не всегда большинство бывает право. В театре есть возможность повторения. Кино — это раз и навсегда зафиксированная секунда, и ничего нельзя изменить… А может быть, у меня живот в этот момент болел? Вот я смотрю на себя и вспоминаю: здесь у меня была температура, а здесь я сидел 10 часов, дожидался, и только на 11-й час меня, усталого и разбитого, позвали в кадр… Но этого никто не должен знать».
Что же такое профессия актера, с чем ее можно сравнить, по мнению Валентина Гафта?
«Со скульптором, который от глыбы камня оставит какой-то один крохотный кусочек. Но в нем будет все — и мысль, и энергия, и изящество». Его часто спрашивают: «Бывает ли после спектакля ощущение счастья?» «Конечно, бывает. Но это очень короткие мгновения, и никто их не видит… Ты мокрый, усталый, еле-еле поднимаешься к себе по лестнице… После «Уйди-уйди» и «Пигмалиона» я иногда был счастлив… Жаль, эти постановки по-настоящему не оценены.
Профессия такая: в жизни что-то накапливается, а потом это проявляется или не проявляется на сцене. И это, конечно, опасно: можно превратить себя не в человека, а в артиста и в жизни, и на сцене, где все идет на продажу».

Выходить пустым на сцену стыдно

Что же актер считает главным в актерской профессии?
«Самое главное разобраться: кто ты сам, что тебя волнует, во что ты веришь, насколько ты способен сопереживать, чему тебя научила жизнь? Для актера важно духовное осмысление жизни и себя самого. Это сложно, порой мучительно, но без этого большими артистами не становятся. Для самореализации актеру нужна, конечно, хорошая режиссура и драматургия.
Я не считаю себя хорошим артистом. Хорошим артистом быть очень трудно. У меня много примеров того, каким артистом я бы хотел быть, чего я не умею, не сыграю никогда, и чему я завидую. Но, как говорится, Бог не дал. Однако чувствую в себе еще силы попробовать на сцене что-то новое».
Чем еще, кроме актерской профессии, увлекается актер?
«Спорт — вторая половина моей жизни, — рассказывает Валентин Иосифович. — Чтобы ты мог твердо стоять на ногах, повернуть резко шею или сделать какое-то движение рукой, нужно, чтобы были мышцы. Я могу еще и бегать, и прыгать, и подтягиваться, и ударить, если нужно».
О своей личной жизни актеры не очень-то любят рассказывать. Но Гафт и здесь не такой как все «звезды»:
«У меня чудесная жена – великолепная актриса Ольга Михайловна Остроумова. Мне очень повезло – у нас нет никаких домашних споров и взаимных восхищений. Оля делает очень много точных подсказок, помогает разбираться в роли».
Как-то Гафта спросили: что у Вас вызывает смех?
«Глупость, — ответил актер. — Иногда жалко становится человека. Например, одному чтецу я как-то написал: «Ошибка у него в одном, он голос путает с умом». Продолжает ли актер писать эпиграммы? «Эпиграмма требует каждодневной, ежесекундной работы, а я занимаюсь другой профессией. Я писал чисто домашние эпиграммы для развлечения и для узкого круга».
Он написал эпиграмму и на себя:
Когда ты сочиняешь эпиграмму,
Ты сам себе копаешь яму.
«Надо держать планку! — говорит актер о своей профессии. — Я уже взрослый человек, выходить пустым на сцену стыдно, неловко. Это не значит, что ты все время ходишь переполненный, но стремиться к этому надо. Спектакль, пусть он игрался много раз, каждый раз надо играть по-новому. Театр тем и хорош, что он не мертвый. Стоит чему-то произойти с тобой, с жизнью, в стране, в мире — все это отражается на тебе.
Таков Валентин Гафт – искренний, неповторимый, умный и честный в своей профессии. Таким мы его знаем и любим.

 

 

Народный артист СССР Эльдар Рязанов
Народная артистка СССР Людмила Гурченко

«КАРНАВАЛЬНАЯ НОЧЬ» ИЗ ПЕРВЫХ УСТ

Кто не видел знаменитую комедию 50-х «Карнавальная ночь»? Когда музыкальный фильм с блистательным актерским составом вышел на экраны, конкурентов у него не было. Едва картина тогда еще начинающего режиссера Эльдара Рязанова появилась на экранах, лента была тут же разобрана на цитаты. А без песенки про знаменитые пять минут и сегодня не обходится ни одна встреча Нового года. У картины была еще долгая жизнь впереди — герои «Карнавальной ночи» стали нам родными, проблемы жизни на Марсе решаются до сих пор, а знаменитый директор Дома культуры Огурцов мало чем отличается от современных бюрократов.
Вообще удивительного в картине «Карнавальная ночь» много: одно то, что этот фильм создали за рекордный по тем временам срок — пять месяцев. «Песня о хорошем настроении» впервые в отечественном кино была записана отдельно от оркестра. Людмила Гурченко пела ее под простейший наушник. Зажигательная лезгинка в исполнении ученого-лектора – такое могло произойти только в фильме «Карнавальная ночь», но даже в этой картине грузинского народного танца изначально не было в сценарии. У актера Сергея Филиппова прямо на площадке во время съемок проснулась хореографическая страсть. Но без этой импровизации эпизод с участием лектора смотрелся бы не так ярко.

…Попасться на глаза Ивану Пырьеву

Одна из самых любимых советских комедий открыла талант Эльдара Рязанова, который стал классиком жанра, и юную актрису Людмилу Гурченко. Гигантские афиши с ее изображениям покоряли страну, а все девушки конца 50-х хотели непременно быть похожими на ее героиню с талией 48 сантиметров и белой муфточкой. А еще везде распевали «Пять минут» и «Песенку о хорошем настроении». Страна была околдована «Карнавальной ночью» и крутила этот фильм во всех кинотеатрах.
«Летом 56-го режиссер Сергей Герасимов снимал «Тихий Дон», вспоминала Людмила Гурченко. — Почти весь наш курс там был занят, а я со своей далеко несолидной осанкой для казачки совсем не годилась и потому сидела в Москве одна. И вдруг … «Карнавальная ночь»!
На кинопробы меня не пригласили, на худсовете обо мне и речи не было, начинала сниматься в роли Леночки Крыловой совсем другая актриса и по этому поводу я совершенно не горевала. Настроение было легкое, воздушное, полетное. И надо ж мне было именно в таком настроении попасться на глаза Ивану Александровичу Пырьеву. Дальнейшее напоминало новогоднюю сказку. Он попросил меня остановиться, развернул к свету и воскликнул: «А я вас где-то видел!» Я ответила, что пробовалась в «Карнавальной ночи», пела песню из репертуара Лолиты Торес… И тут он вспомнил, что тогда я пела шлягер из фильма «Возраст любви». И сказал: «Пела-то хорошо, но почему гримасничала?» И совершенно неожиданно добавил: «А ну, пойдем!» Он быстро-быстро пошел, я за ним вприпрыжку. В третьем павильоне была сделана декорация радиоузла — той самой сцены, где Гриша Кольцов признается в любви Леночке Крыловой. Оказалось, что с актрисой, взятой на роль, почему-то расстались. И Пырьев подвел меня к режиссеру: «Вот тебе актриса!» Ну и начался нескончаемый карнавал!
Многое было впервые. Звукооператор Виктор Зорин записал меня в «Песне о хорошем настроении» отдельно от оркестра. Сбежались смотреть все работники звукоцеха. В тонзале оркестром дирижировал Эдди Рознер.
«Карнавальная ночь» получилась удачной во всем: сценарии, режиссуре, музыке, операторской работе, и, конечно, по актерскому составу. У Бориса Ласкина и Владимира Полякова — это был лучший сценарий, Эльдара Рязанова — самая оптимистичная и живучая музыкальная картина, Анатолия Лепина — самая популярная музыка. У Игоря Ильинского — самая большая в кино удача после «Волги-Волги», а у нас с Юрием Беловым после «Карнавальной ночи» началась биография в кино.
Сценарий писался на Игоря Ильинского. У него была острая гротесковая роль. На ней держался фильм. У Юрия Белова и у меня — роли были розовые, подсобные, в них все решала наша собственная индивидуальность. В «Карнавальной ночи» у Юрия Белова, как ни в какой другой картине проявился его редкий трагикомический талант.
Я смотрела на Ильинского и думала: «Эх, Игорь Владимирович, мне бы вашу славу, да я бы весь мир перевернула!» А он перед съемкой сидит себе в уголочке на разбитом диванчике, прикрыв глаза, в руках держит сценарий, но в него не заглядывает, только что-то шепчут губы, он чему-то улыбается. Потом едва раздастся команда, мгновенно вскакивает и идет в кадр. Это я теперь только поняла, что по-настоящему крупные личности всегда скромны. Они потому и крупные, что поняли сердцем, талантом, интуицией – не знаю, чем — величие именно в простоте.
Какое счастье я испытала, когда в черном платье с белой муфточкой пела «Песню о хорошем настроении»! Ведь именно об этом я мечтала в те голодные и страшные вечера в детстве, когда мы с тетей Валей в упоении, среди боа и вееров, мурлыкали мелодии из «Большого вальса».
«Карнавальная ночь» — это итог моей двадцатилетней жизни с родителями. И больше я такой не была. Никогда. Потому что на следующий же день после выхода картины на экраны, на меня обрушилась слава».

Быть всегда на сцене в блестках и перьях

После «Карнавальной ночи» для актрисы начался период однотипных ролей, шлейф от которых долгое время не давал ей сниматься в серьезных драматических ролях.
«Чередой шли по экрану мои веселые девушки, которые отличались одна от другой только именами», — вспоминала Людмила Марковна.
Но в один счастливый день Владимир Венгеров пригласил ее сниматься на фильм «Балтийское небо», а потом предложил сложнейшую роль в «Рабочем поселке». Сейчас трудно в это поверить, но после своего блистательного дебюта в «Карнавальной ночи» она не снималась почти двадцать лет. Как это могло случиться?
Часто рассуждают о феномене Людмилы Гурченко, которая смогла преодолеть брюзжание критиков, упреки в однотипности сыгранных ролей, долгие годы забвения. Ее звезда вновь засияла на кино небосклоне. Многих это удивляет: сколько было актрис одной роли… Кроме таланта у нее с детства была мечта: быть всегда на сцене в блестках и перьях. Мечта сбылась, однако к ней пришлось идти через десятилетия лишений, зависти, незаслуженного забвения. На свой творческий Олимп она взбиралась сама — выходила на сцену и заставляла восхищаться своими героинями из фильмов «Старые стены», «Пять вечеров», «Сибириада», «Двадцать дней без войны», «Полеты во сне и наяву», «Вокзал для двоих» …

Учительница математики обращалась ко мне в среднем роде

Иные «знатоки» судят о таланте Людмилы Гурченко, как актрисы так называемого легкого жанра, что говорится: два притопа, три прихлопа. Что ж, настоящий талант в нужные рамки не вогнать. Редкая нынешняя модель может сравниться с пластикой, внешностью, вкусом актрисы 50-х. Ей был тесен зрительный зал. Ее ее аудитория – мир каждого.
«Я родилась в абсолютно иррациональной семье, — вспоминала Людмила Марковна. – «Все людям!» — говорили у нас. – Так я и прожила – все людям. Учительница математики в нашей школе относилась ко мне как к недочеловеку и обращалась ко мне в среднем роде. Когда я поступила во ВГИК, соседи говорили: «Если такие будут сниматься в кино, то, что тогда в нем хорошего? Там же одни кости!»
В нашем доме была удивительная здоровая атмосфера, — вспоминает актриса. — Все — и плохое, и хорошее, и страшное — все открыто! Никто не стеснялся быть слабым. Если кому-то плохо — прекращались шутки, и все силы, вся нежность и любовь переносились на того, кому тяжело. А потом опять шли «дальший».
Огромная моя страсть, стать актрисой, непрестанно подогревалась папой. Он в меня верил. Я к своей мечте шла прямо, без сомнений и раздумий, вбирая в себя все необходимое. Такой я и пришла прямо на экран. Искренней, верящей в добро, жизнерадостной, полной сил и желанием непременно «выделиться».
Какое счастье я испытала, когда в черном платье с белой муфточкой пела «Песню о хорошем настроении»! Ведь именно об этом я мечтала в те голодные и страшные вечера в детстве, когда мы с тетей Валей в упоении, среди боа и вееров, мурлыкали мелодии из «Большого вальса»…

Вы работаете в легковесном увеселительном жанре

Девушка из провинции приехала поступать во ВГИК с папиным баяном.
«Осенью 53-го я поступила во ВГИК. И вот я — ученица Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. Говорят: «В семье не без урода». Так вот я в их мастерской как раз и была тем самым «уродом»: из коллектива драматических, трагедийных актеров вдруг вышла музыкальная актриса. Со мной учились Наташа Фатеева, Зина Кириенко, Валя Хмара… Мы вместе играли серьезные роли, но моя натура все-таки требовала чего-то иного. И как только заканчивались лекции, я бежала к роялю, вокруг собирались ребята — и снова песни, снова веселье.
Началась совершенно новая жизнь. Среди учеников Герасимова я была как белая ворона. Я пришла на курс с большим аккордеоном, с желанием на экране петь и танцевать, с мечтой быть только музыкальной артисткой. Я понимала, что мне надо много читать, шлифовать речь, исправлять свой вкус.
Постепенно, исподволь и незаметно Сергей Апполинариевич и Тамара Федоровна подводили меня к тому, чтобы я стала ученицей их реалистической школы. И в то же время ни в коем случае не оставляла, а, наоборот, развивала свои музыкальные способности. На третьем курсе я сыграла в «Разбойниках» Шиллера свою первую драматическую роль — Амалию. И только после этого начала становиться полноценной ученицей Герасимова.
И вот роли на дипломном курсе: комедийная эксцентрическая — в водевиле, музыкальная роль Кето в оперетте «Кето и Котэ» и драматическая роль Имоджин, которая и поет, и танцует, и играет на рояле в сценической композиции по Драйзеру».
Из-за сильного харьковского акцента ей долго не давали ролей. Ее часто потом спрашивали: «Почему вы так долго не снимались?» Среди причин было высокомерное отношение официальной культурной политики к музыкальной комедии. Даже, когда стали снимать больше картин, мюзикл по-прежнему редко оказывался в планах советских киностудий. А она всю жизнь грезила о мюзиклах. Еще во ВГИКе она поняла, что она актриса — музыкального жанра.
«Я закрываю глаза и слышу: «Девушка, вы работаете в весьма легковесном, увеселительном жанре, который и искусством-то не назовешь, — вспоминала Людмила Марковна о бесчисленных отказах от ролей в фильмах и спектаклях. – Ну, конечно, массы довольны… А для серьезных художников это…, ну да ладно, развлекайтесь…»
После бурного первого успеха в «Карнавальной ночи» она долго и терпеливо носила маску веселой, жизнерадостной «музыкальной девочки». Порой эта маска ее давила, Порой раздражала окружающих. «Но именно она стала единственным способом выживания в долгие годы моей безработицы в кино. Часто именно она спасала меня от абсолютной «никому не нужности». И спасла!»

Не люблю, когда начинают вспоминать «Карнавальную ночь». Это уже прошло

«Я научусь стоять стеной
И быть натянутой струной!» — пела со сцены актриса. Но годы незаслуженного простоя все-таки работали на нее.
« Я всеми силами старался вернуть Людмилу Гурченко на сцену, — рассказывал народный артист России Александр Ширвинд. – И, наконец, мы стали работать с ней на сцене театра «Сатиры».
Карта актрисы легла так, что после долгой невостребованности, простоя – этого страшного для актера слова — звезда Людмилы Гурченко засияла еще большим светом. Она прошла через многие испытания, преодолев горечь забвения и бытового неустройства. Когда не было репетиций и съемок, выступала с концертами, о чем потом написала в своей книге «Аплодисменты», по которой поставили автобиографический фильм о ней.
Что же для Людмилы Гурченко было главной темой в кино?
«Так сразу сформулировать мне сложновато, — признавалась актриса. Что хотелось сыграть? Привлекала «Гадюка» Алексея Толстого, но в кино это уже было. Мечтала о мюзикле — сейчас этот иностранный термин весьма моден, но ведь у нас и раньше были мюзиклы, только назывались иначе. Вот, например, «Свинарка и пастух» — по-моему, типичный мюзикл, ибо мюзикл, на мой взгляд, — это хорошая музыка плюс хорошая драматургия. Хотелось сыграть роль современной женщины своего возраста, со сложным характером, чтобы в этой женщине было все — и большая гордость, и ответственность, и огромное счастье с несчастьями на пути к нему.Я никогда не сыграла бы «Интердевочку» и «Маленькую Веру».
Никогда ничего из того, что у меня было, я не хотела повторить. Например, мне никогда не хотелось, чтобы мне было снова двадцать лет. Всегда радостен именно сегодняшний день, и еще я очень верю в день завтрашний. Поэтому не люблю, когда начинают вспоминать «Карнавальную ночь». Это уже прошло. И надо верить в то, что завтра все — и работа и жизнь — будет много лучше, интереснее.

Улыбка без сомненья, понимаете, никаких сомнений!..

«Людям кажется: я сыграла в «Карнавальной ночи» оптимизм, радость, улыбку без сомненья, понимаете, никаких сомнений! –делилась в своих воспоминаниях актриса, — значит, и для меня все сложилось также. Жаловаться мне на свою судьбу — грех. Ну а то, что жизнь — терпение, ожидание, борьба с депрессией, постоянной или периодической, глубокой… У меня, знаете, как будто пуля внутри застряла, рана зажила, я забыла о ней, все чудесно, а она сидит, и ее оттуда не вынуть. Если пришел успех за пять минут, а до этого ты был никто, девочка из Харькова, с харьковским акцентом, со всеми штучками… Умные люди понимали, что за этим шторка, открывали ее и видели человека. Но только очень умные и тонкие. Поэтому меня мало кто знал».
Как-то Людмилу Гурченко спросили, в чем секрет ее таланта? Она ответила:
«Что бы со мной не происходило, я всегда оставалась предана своей профессии и никогда ее не предавала. Ах, если бы вы знали, какое это счастье, когда снимаешься в фильме! А потом этот фильм идет по телевидению и тебе говорят люди на улице, в магазинах, поездах: «Здравствуйте!» А потом фильм выходит на экран и тебя уже узнают в других странах. Когда после фильма «Вокзал для двоих» я была в Китае, это был такой успех! И чем только меня не кормили, и как только меня не встречали! И мне не стыдно – я радуюсь, я счастлива, что могу подарить людям то, что зовется актерским даром.
Я неоднократно прилюдно признавалась, что родилась для песен, музыки, эстрады. Драматические же роли я стала играть просто потому, что так получилось, так повернулась моя жизнь — и личная, и профессиональная. Считаю «высшим пилотажем» актерского искусства — умение показать человека разным, меняющимся, противоречивым». Про свою личную жизнь она рассказывала как всегда с иронией:
«Я всю жизнь мечтала любить одного. И всю жизнь моя любовь — сильная, пламенная, чувственная… только объекты менялись».
Зритель для нее был не выход на публику, не раскрутка себя любимой, а откровение с близким человеком, которому она дарила свою душу. А за внешней мишурой блесток и перьев открывался глубокий человек, которому было что сказать со сцены. Она не делила свое творчество – на себя и работу на зрителя. Фальшь в профессии актера – всегда проигрыш. На сцене Людмила Гурченко работала только «от себя», и потому была всегда востребована, не смотря ни на какие запреты. Не многие актеры могут похвастать таким даром откровения -научиться этому вряд ли можно.
Некоторые при шапочном знакомстве с ней говорили, что она капризна, вздорна, непредсказуема… Но актриса выстрадала быть собой.
«Не бойтесь все на карту бросить,
Не бойтесь жизнь переломить,
Не проиграв, не победить!» — пела она со сцены.
Ее героинь в фильмах «Старые стены», «Пять вечеров», «Сибириада», «Двадцать дней без войны», «Полеты во сне и наяву», «Вокзал для двоих» трудно себе представить в исполнении других актрис, насколько силен был дар Людмилы Гурченко.

Снимать комедию я не хотел…

«Никогда не думал, что эта комедия принесет мне известность, — вспоминал о ленте «Карнавальная ночь» режиссер Эльдар Рязанов. — Снимать комедию я не хотел, меня еще в институте тянуло к драме. Уговорил меня снимать «Карнавальную ночь» директор «Мосфильма» Иван Пырьев. Работа шла непросто, с остановками, и я не то, что о славе не думал, мечтал только о том, как все это закончить, пережить и забыть.
Сразу же после грандиозного зрительского успеха «Карнавальной ночи» авторы сценария Борис Ласкин и Владимир Поляков предлагали мне сделать продолжение фильма. Я молодой был тогда, но уже умный и гордо заявил: в одну реку дважды не вступаю. Это в принципе правильный подход. Но я подумал, что за 50 лет река сильно поменялась: другие берега, другое русло… То есть изменилась социальная система, страна, люди. И я пустился в эту авантюру – снять ремейк новой «Карнавальной ночи».
Почему авантюра? Потому что на все про все — от идеи до готового фильма «Карнавальная ночь-2» — мне было отпущено 3 месяца — ведь Новый год не отодвинешь.
Сценарий с драматургом Сергеем Плотовым мы написали за 9 дней. Подготовительный период длился у меня всего 4 дня. Съемки заняли полтора месяца. На монтаж, который обычно продолжается 6-8 месяцев, у меня было 7 дней. Только человек с изрядной долей авантюризма и с большим чувством самоуверенности мог отважиться на подобное. Спасибо моей бессонной команде, которая работала все это время без единого выходного дня. У меня самого было ощущение, что я нахожусь не то в тюрьме, не то в ссылке. Во время съемок приходил после полуночи и сразу падал замертво в постель. В 4 уже просыпался, до 7 лихорадочно писал: придумывал новые сцены, что-то уточнял. В 7.30 выезжал на съемки. И так день за днем.

В отличие от многих своих коллег она умна

Как режиссер подбирал актеров к новой «Карнавальной ночи»?
«Людмила Марковна — особая артистка. В отличие от многих своих коллег она умна, — рассказывал Эльдар Александрович. — Очень умна. Заявляю это ответственно, мы ведь дружили более полувека. Может, в глубине души она чуток и ревновала меня к «Карнавальной ночи 2», но этого не показала. А, кроме того, Гурченко снялась в этой картине в качестве почетной гостьи. Сначала она спела новую песню, которую для нее написали Александра Пахмутова и Николай Добронравов, а кончается фильм песней «Хорошее настроение», которую она исполнила вместе со всеми участниками » Карнавальной ночи -2″.
В новой картине была использована примерно та же сюжетная схема, что и в старой, но вся история погружена в сегодняшний день. У нас был Огурцов — в новом фильме его фамилия Кабачков. Эту роль сыграл Сергей Маковецкий. Аналог Леночки Крыловой — Алена Крылатова. В этой роли снялась Алена Бабенко. Аналог лектора, которого в старой картине играл Сергей Филиппов, — этот персонаж превратился в политтехнолога в исполнении Валентина Гафта. Словом, в картине и старые, и совершенно новые персонажи. Масса блистательных актеров: Инна Чурикова, Сергей Безруков, Мария Аронова, Роман Мадянов, Дмитрий Певцов, Ольга Остроумова».
А бюрократы за 50 лет сильно изменились? – задавали вопрос Эльдару Рязанову.
«Нет. Они нисколько не меняются на протяжении веков, приобретя какой-то поистине закостенелый вид. Как было при Екатерине, при Павле, при Николае, при Ленине, при Сталине, при ком хотите, так, я думаю, мы с этим проклятием и умрем. Когда мне говорили, что «Карнавальная ночь» за 50 лет ничуть не устарела, я испытывал двойственные чувства. Как режиссер я радовался, что мне удалось показать какое-то не сиюминутное, а вечное явление. Но как гражданин я впадал в отчаяние, потому что, выходит, моя картина не смогла повлиять на жизнь. Если этот самоуверенный чинуша, дуболом, сталинист Огурцов жив и сегодня — значит, что-то в нашей жизни не так».
Трудно ли снимать комедии на протяжении полувека?
«А я хитрый, — отвечал режиссер. — Я время от времени отдыхаю от комедий. Вот снял фильм «Андерсен» — своеобразную фантазию на тему жизни и творчества великого датского сказочника — это не комедия. Фильм «Предсказание» — тоже не комедия. «Дорогая Елена Сергеевна» — совсем не комедия. Но в » Карнавальной ночи -2″ я вновь с большим удовольствием прильнул к комедийному жанру. Правда, сегодня снимать комедию, особенно сатирическую, очень трудно. Раньше все было ясно: кто «красный», кто «белый», кто «правый», кто «левый». А сегодня все эти понятия растворились в какой-то мутной воде. И чтобы снять настоящую сатирическую комедию, а не фельетон, нужно глубоко копнуть.
Наверное, то, что я стал кинорежиссером — это во многом случайность. Я случайно поступил во ВГИК, случайно перешел на Мосфильм, практически случайно снял фильм «Карнавальная ночь». Сейчас, по прошествии многих лет, я мог сказать, что я родился для того, чтобы снимать картины. И то, что я нашел себя, и занимался всю жизнь любимым делом — это самый большой и неожиданный подарок судьбы. Я счастлив, что работал в этой профессии, потому что она очень интересная. В ней каждый раз ты будто погружаешься в новый мир».
Мы вновь увидим «Карнавальную ночь» на экране телевизоров. По статистике ее демонстрировали уже более тысячи раз. И каждый раз под Новый год мы вместе с героями «Карнавалки» и не устаем смеяться вместе с ними. В чем секрет долголетия картины? Оказывается, все просто: талант помноженный на талант, результат — киношедевр.

Народная артистка СССР Инна Чурикова

СУДЬБА ПРОТЯГИВАЛА МНЕ РУКУ

«Этой актрисе подвластна магия преображения. Она на глазах, постепенно, зримо, может становиться красивой, своеобразной, уникальной, женской индивидуальностью — существом, обладающим каким-то особым шармом и какой-то особой красотой. Она знает тайны подсознания, и только редкая актриса способна к ним прикоснуться. Она обладает особой магической силой, которая меняет ее из роли в роль…»
Так об этой актрисе сказал режиссер Марк Захаров.
«Она неповторима, ее ни с кем не сравнишь. Она такая большая актриса, что ее не загонишь ни в рамки, ни штампы. И она сама из роли в роль никогда себя не повторяет — везде разная, везде другая. И в этом, наверное, и есть суть настоящего таланта…»
Так говорит об Инне Чуриковой народная артистка России Лия Ахеджакова.

«Или она дура или гений»

Инна Михайловна не раз вспоминала: «Мама много работала, и я, можно сказать, была предоставлена самой себе. Одно время мы жили в поселке Чашниково под Москвой в одноэтажном домике с соседями. Мама разводила цветы, украшала наше жилище. Она тогда работала лаборанткой, ходила в плетеной шляпе, молодая, красивая. Как она мне нравилась! Недалеко от нашего дома в поле росла яблоня и зимой, когда наметало огромные сугробы, я бежала туда. Садилась на покрытый настом снег как на трон, клала руки на «подлокотники» и начинала играть: представляла, что я королева! Я разговаривала с какими-то придворными… Откуда это рождалось? У нас тогда не то что телевизора, радио долго не было. Но я придумывала свой мир, в котором мне было интересно».
Когда Инна училась в девятом классе, ее подруга прочитала в газете, что студия при театре имени Станиславского объявляет набор, и туда могут поступать все желающие, даже школьники. Правда, надо было выдержать конкурс. Подруге отказали, а ее взяли. В этой студии она проучилась два года.
«У нас были замечательные педагоги, — вспоминала актриса. — Помню, как молодой Евгений Леонов пришел к нам на занятия, где мы учились работать с несуществующими предметами. Он с трудом поднял воображаемую гирю, начал размахивать ею и, как запустит вверх, в небо! И стал с нами разговаривать, а «гиря» вдруг «упала», и он ее «поймал» — это было поразительно придумано. Мы так смеялись!
На выпускных экзаменах в студии я показывала тюленя, меня заметили и пригласили к режиссеру Василию Ордынскому, который готовился к съемкам фильма «Тучи над Борском». Попросили продемонстрировать ему тюленя и утвердили на роль ученицы Райки. Представляете, что это было для девочки, которая жила школьной жизнью?»
Она была еще школьницей, когда впервые оказалась на съемочной площадке. Снималась картина «Тучи над Борском». Роль была маленькой — несколько крупных планов. В фильме «Морозко» она сыграла дурашливую девчонку, когда позвали на озвучание и она увидела себя на экране — расстроилась, даже плакала. «Я ж не такая», — говорила она себе. После этого случая Инна решила больше не сниматься.

…Слезы закапали

Поступать она отважилась в школу-студию МХАТ, но… не поступила.
«Я читала стихотворение на экзамене, — вспоминает актриса. – Педагог сидел за кафедрой, слушал, потом прервал и подозвал к себе. «Вы знаете, кто такая Афродита?» — спросил он. — «Нет», — говорю. «Афродита – это богиня красоты, девочка. Вы посмотрите на себя в зеркало… Ну, хорошо, читайте дальше» Я хотела читать дальше, даже улыбнулась, но слезы закапали…»
Потом она пробовала поступать почти во все театральные вузы, но ни в Школу-студию МХАТ, ни в Щукинское училище, ни в ГИТИС (Театральный институт) не прошла.
«Сейчас понимаю, что это был Божий промысел — привести туда, где меня научили профессии — в Щепкинское училище, — рассказывала в одном из интервью актриса. — Конкурс, как во все театральные вузы был огромный: 100 человек на место, и столько красивых, модно одетых девочек и мальчиков! Мне казалось, что они достойнее меня. На первом туре меня прослушивал молодой актер Малого театра Юрий Соломин, о котором я тогда ничего не знала. Я забыла текст, и Юрий Мефодьевич меня утешил и поддержал, хотя, наверное, не помнит об этом. А к последнему туру я осмелела, даже спела частушки. Захожу после прослушивания в учебную часть, и меня спрашивают: «Вы Чурикова? Знаете, что Вениамин Иванович Цыганков сказал о вас? Или она дура или гений».
Я так была рада, что поступила, пропадала в училище с раннего утра до ночи: после занятий мы готовили отрывки, спорили, искали, потом показывали мастеру этюды. У меня были очень хорошие учителя: Вениамин Иванович Цыганков — строгий, внимательный, и Леонид Андреевич Волков — я думаю, он был просто гений. Помню, мы ставили «Последние» по пьесе Горького, где я играла Любовь- горбунью. Однажды во время репетиции, когда шла не моя сцена, я стояла спиной к зрительному залу, слушала и плакала навзрыд. Вдруг подходит ко мне Волков и говорит: «Чурикова, что вы делаете?» Я, всхлипывая: «Леонид Андреевич, плачу». Он: «Зачем? На вас никто сейчас не смотрит. Вы поберегите свои силенки, Инна Михайловна». А я подумала: «Боже мой, как это?» И каждый раз в этом месте просто рыдала, так и стояла зареванная. Совет моего учителя «поберечь силенки» я поняла позже, когда Глеб Панфилов сказал мне, что актеры — это бегуны на длинную дистанцию. На дистанцию, длиной не только в фильм или спектакль, а в жизнь. Потому что в нашей профессии не может быть старости: если устал – уходи».

Третья Баба Яга

После окончания училища будущая знаменитость не могла устроиться на работу: то был такой же типаж в театре, то не было протекции, знакомств: «Все занято – приходите через годик», — советовали в театре. И бросается актер всюду, где возьмут. Здесь, понятно, судьба или приголубит, или десятилетиями играть «шаги за сценой». Но к Инне Чуриковой звезды были благосклонны, правда, не сразу.
«Никому я не нужна была, бедная, — признавалась она не раз в своих интервью. — Я хотела работать в Малом, мы же там в массовках бегали, танцевали в «Маскараде» с молодыми актерами — такие томные дамы в кринолинах. Мы с подругой даже играли нищенок в «Грозе», где Кабанихой была сама Вера Николаевна Пашенная! Но в Малый театр меня не взяли, и в театре Сатиры отказали.
Мы с Тамарой Дегтяревой, моей подругой, и Сашей Косыревым пошли показываться в Театр юного зрителя. Нас приняли. Только моим друзьям дали зарплату 75 рублей, а мне директор сказал: «Денег у театра больше нет. Так что вас мы берем на ставку суфлера — 45 рублей». Я напряглась — спорить с начальством еще не умела — и говорю: «Ну, тогда до свидания. Я пошла. Меня это не устраивает». И робкими шагами направилась к выходу, а когда была уже у самой двери, услышала: «Ладно, и у вас будет 75». В ТЮЗе я проработала три замечательных года.
Дебютная роль была аж третья Баба Яга. Должна была играть кормилицу в «Ромео и Джульетте», но не получилось. Зато мне дали роль Лисы в спектакле «Зайка-зазнайка» — вот такой у меня был «Шекспир». Я так серьезно готовилась: ходила в зоопарк — наблюдала за лисами, сама придумала моей героине танец. А у нас в театре была педагогическая часть, которая после первого же моего выхода в «Зайке» вынесла решение: моя Лиса слишком сексуальная — это надо убрать. А я слова тогда такого не знала, поэтому не поняла, о чем речь.

Святая душа

Так Инна Чурикова могла бы и остаться Лисой на все времена или вечной Бабой Ягой, но судьба предложила ей совершенно иной путь.
«Я еще работала в ТЮЗе и мечтала о больших ролях, а мне их не предлагали, — вспоминала она. — Однажды в дверь нашей маленькой однокомнатной квартиры, где я жила с мамой, позвонили. Я открыла. На пороге стоял незнакомый человек — это был второй режиссер на картине «Святая душа» («В огне брода нет»), которую собирался снимать молодой режиссер Глеб Панфилов. Гость протянул мне сценарий: «Читайте здесь, на кухне, я подожду».
Я буквально провалилась в текст: такой красивый мир на меня обрушился, и такая Таня Теткина была девочка замечательная! Я тихо сказала: «Какой сценарий!» — «Ну что: вы согласны пробоваться?» — «Согласна», — ответила я почти шепотом.
Приехала в Ленинград, на киностудию «Ленфильм», и заходит такой, как мне показалось, немолодой вовсе, очень серьезный человек — Глебу Панфилову тогда было 32 года. Мы начали репетировать, говорить о Тане — и было так увлекательно! Но худсовет не хотел меня утверждать. Глеб даже пробовал меня на роль, которую потом сыграла Майя Булгакова. А я думала только о Тане Теткиной! Судьба протягивала мне руку, как я могла ее не коснуться? Глеб, хотя и был дебютантом, верил в свой замысел и в свою интуицию, поэтому отстоял меня.
У меня какие-то сложные игровые сцены получались легче. Труднее было делать то, что казалось элементарным. Например, просто стоять и дышать воздухом. Как это было трудно! Хотелось еще что-то сделать. Хотелось иметь привычную и непременную сверхзадачу. А режиссер ее не ставит. Никогда не думала, что так трудно на экране оставаться самой собой. Все хотелось лепить образ. Режиссер объяснил, что ему совсем это не нужно. А нужно, чтобы я освободилась от всего, что мне несвойственно, забыла бы привычные актерские хитрости».
После картины «В огне брода нет» Глеб Панфилов придумал историю Паши Строгановой — фабричной девочки, которая по воле случая попала в кино. Сценарий они с Евгением Габриловичем писали специально для нее.
«Я тоже что-то сочиняла, однажды взяла и написала сцену съемок, ту, где «мешали руки». Поздно вечером вернулся домой Глеб, и я его спросила: «Глеб, можно я прочитаю тебе одну сцену?» Он послушал и говорит: «И все не так, и все не так». Сел и написал так, как потом эта сцена была снята».
Картина «В огне брода нет» получилась непохожей на другие фильмы о революции. Может, поэтому ее и положили на полку.
Потом была лента «Начало» с Инной Чуриковой в главной роли, которая прошла по стране с огромным успехом.

«Жанну д”Арк» снять не разрешили

Сегодня многим известна талантливая супружеская пара Инна Чурикова и Глеб Панфилов, которые подарили миру великолепные фильмы. А когда-то все только начиналось. И любовь тоже.
В одном из своих интервью Инна Михайловна рассказывала:
« Во всем, что касается чувств, я не люблю расставлять точки — ведь это такая хрупкая, такая живая вещь! Хотя мы с Глебушкой прожили уже сколько лет, казалось бы, должны устать друг от друга. А знаете, когда я была по-настоящему счастлива? Когда родила наше с Глебом сокровище. Мы все в палате — а нас там было девять человек — так готовились к первому свиданию! По очереди прихорашивались перед маленьким зеркалом, которое висело над раковиной: мои милые соседки повязывали белые косыночки и становились похожими на мадонн! Потом пришла нянечка, стала смело так раскидывать детей, мы их ловили… И вот каждая осталась наедине со своим.
Как я была счастлива! Я родила сына. Глеб был в это время в Голландии, приехал то ли на второй, то ли на третий день. Я ему в окно показывала Ванюшу, одетого в казенную байковую рубашечку, красную в горошек. Мы месяц решали, какое имя дать сыну. Глеб говорил: «Давай назовем Ванечку Федей». Я: «А может, Федю Ванечкой?»
Потом собирались снять фильм о Жанне д’Арк. Глеб Панфилов в одном из интервью сказал об Инне Чуриковой: «То, что она Жанна д’Арк, — это очевидно». Но картина так и не получилась…
«Сценарий «Жизнь Жанны д’Арк» — невероятный! – вспоминала актриса.- Но Глебу не разрешили снять картину, которая стала бы вехой в его творчестве, это был бы великий фильм! Я безумно переживала, даже написала письмо тогдашнему председателю Госкино СССР Ермашу, но он мне не ответил, просто пустил мое письмо — очень личное — по инстанциям. Поскольку я не родила эту роль, она все еще во мне. Мне даже кажется, что я жила в то время. Снять «Жанну д’Арк» сейчас, с другой актрисой? Нет, Глеб этого не хочет.
Вообще, Глеб делает то, что у него намечено по жизни. Надо сказать женщинам в кинематографе не очень везет: во-первых, для мужчин пишут гораздо больше интересного. Почему великая Анна Маньяни с какого-то времени не была востребована? Мужчины любят молоденьких и в жизни, и в кино. Банально, но это так. И только редкие режиссеры заинтересованы судьбой зрелой женщины. Однако, великая Джульетта Мазина? Став старше, она не потеряла пронзительности».

Главное в профессии – внутренний свет

Какой жесткий деловой график должен быть у актрисы, которая успевает играть в театре, сниматься в кино, бывать на различных фестивалях и еще немного времени посвящать себе, чтобы хотя бы чуть отдохнуть. Но, видимо, жизненная энергия этой актрисы бежит впереди нее, насколько она востребована. Любую роль она делает единственной и неповторимой. И если многие роли можно примерить и на других актрис, ее героини всегда уникальны.
«Когда я была моложе, не была так занята и очень многое успевала, а сейчас я все время работаю. У меня своя жизнь, к которой я давно привыкла: театр, съемки. Я абсолютно радостный человек, очень люблю веселых, остроумных людей. С Лией Ахеджаковой мы хохочем по телефону до слез — о чем бы ни говорили. Когда мы не смеемся, это даже странно. В жизни рядом с серьезными вещами бесконечно происходит что-то смешное.
Я не оцениваю себя со стороны, не слежу: «Ох, как я сейчас хорошо сказала!» Есть женщины, которые любят интриговать в жизни, закручивать ситуации, но мне это не нужно. А на сцене мне интересно дрожжи подпускать: например, мы с Коленькой Караченцовым играли спектакль «…Sorry» — если я шла в какую-то сторону, то и он за мной, и наоборот, и вся сцена разрешалась неожиданно даже для нас. Про этот спектакль нам с Колей говорили, что мы могли бы играть его без зрителя, настолько нам самим было интересно».
Некоторые актеры признаются, что зритель им вовсе не нужен, что они играют на сцене для себя, а зритель только присоединяется к их миру.
«Меня увлекает сам процесс погружения в роль, в ситуации, о которых я ничего не знаю. Я даже боюсь: а вдруг так и не докопаюсь до сути и получится полуправда? Но когда я с талантливым режиссером выбираюсь из чащи, в которой брожу в поисках того самого, все преображается, меняются краски мира — мне открывается то, чего я не знала раньше! Потом мы выходим на сцену, и тут появляется новый партнер — зритель. Я никогда не считала себя актрисой с четким образом. Мне одинаково интересно как в кино, так и в театре. Я всегда живу жизнью своих героинь, в независимости от времени, в котором они существуют. Стараюсь быть правдивой. Ко всем своим ролям отношусь одинаково. Может, это и странно, но я не делю их на любимые или нелюбимые. Мои роли для меня как дети, как часть моей жизни. Я не могу выбирать, какая часть жизни нравится мне больше: это прожито, создано и оставило в душе след».
Что такое актерская игра, профессия актера по мнению актрисы?
«Это вторая жизнь, умноженная на фантазию, иллюзию. Твоя настоящая жизнь, твой опыт, знания, помогают правдивее играть на сцене. Внутренние переживания и даже страдание являются самым главным режиссером и драматургом — иначе актер просто не будет существовать на сцене. Важна индивидуальность: если человек интересный, добрый, солнечный, то к нему будут приходить люди. Самое главное — внутренний свет».
Народная артистка России Анастасия Вертинская

МНЕ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ДАВАЛОСЬ ЛЕГКО

Ее звезда зажглась ярко, но не внезапно. Еще в детстве ей прочили успех на сцене, и судьба ее не обманула. Ее роли в фильмах «Алые паруса», «Человек-амфибия», «Гамлет», «Война и мир», «Анна Каренина», «Не горюй!», «Влюбленные», «Овод», «Мастер и Маргарита» и многих других никого не могут оставить равнодушным. Актриса от Бога называли Анастасию Вертинскую.
Началась ее актерская биография, когда ей едва минуло шестнадцать. Привел ее в кино знаменитый кинорежиссер-сказочник Александр Птушко, предложив ей сниматься в «Алых парусах» по Александру Грину. В этом фильме она сыграла свою первую роль — юную Ассоль.
Год спустя в 1962 году вслед за сказочной Ассоль появилась красавица Гуттиэре в картине по роману Александра Беляева «Человек-амфибия». Успех этого фильма был ошеломляющим, а слава Вертинской была настолько велика, что даже дети 60-х играли в Гуттиэре и человека-Амфибию. Вскоре актерская судьба вновь распахнула для нее свои двери: на этот раз ее ждала встреча с принцем Датским в «Гамлете» — Иннокентием Смоктуновским. Ее восемнадцатилетнюю непрофессиональную актрису приглашает на роль Офелии в «Гамлете» знаменитый режиссер Григорий Козинцев. Уже после съемок он вспоминал: «Ей было восемнадцать лет — великолепные, очень подходящие для шекспировского образа внешние данные — хрупкость, чистота, облик, похожий на портреты раннего Возрождения…»
« Такую роль, говорят, сыграть — и умереть, — рассказывает Анастасия Вертинская. — А если тебе всего восемнадцать,- надо жить, работать и работой каждый день доказывать, что чудо не было чудом, и что ты можешь стать настоящей актрисой. Тогда, сыграв роль Офелии, Анастасия поняла, что хочет стать профессиональной актрисой.
Но вернемся к детству Насти, которая свой талант, скорее всего, унаследовала от своего знаменитого отца – артиста и шансонье Александра Вертинского и матери Лидии Владимировны, тоже актрисы. Девочка родилась 19 декабря 1944 года в Москве в художественно-артистической семье — династии Вертинских. Ее отец Александр Николаевич Вертинский – знаменитый русский шансонье, композитор, поэт, киноактер, один из создателей жанра авторской песни. Мать Вертинская Лидия Владимировна, художница и актриса.
«Отец старался всесторонне развивать нас с сестрой Марианной, — вспоминает Анастасия Вертинская, — учил любить литературу, искусство, музыку, считал, что вне зависимости от того, кем его дочери станут, они обязаны быть образованными».
Уже став популярной и любимой актрисой, снявшись в «Алых парусах», «Человеке — амфибии», «Гамлете», Вертинская поступает в Театральное училище имени Б.Щукина. Она учится и одновременно снимается в кино, став самой «литературной» актрисой отечественного кинематографа.
Сергей Бондарчук предлагает ей роль Лизы в киноэпопее «Война и мир» и она, конечно же, соглашается работать с большим мастером.
«Маленькая княгиня стала трагической фигурой, — вспоминает Анастасия Вертинская. — Недалекая, неумная, ограниченная женщина, но прелестная, хорошенькая, уютная. Возможно, останься она жива, мы не полюбили бы ее. Ведь она была женой князя Андрея, а что она рядом с ним?.. Думаю, их пути все равно разошлись бы, слишком разными они были. Но Лиза умерла. А в душе князя Андрея на всю жизнь остался этот немой трагический вопрос: «Зачем? За что? За что погиб человек?» Мне кажется, Толстой предостерегает здесь от той роковой ошибки, которую мы иной раз совершаем, не замечая любви ближнего. Снимаясь в «Войне и мире», я поняла, что можно, не играя трагедии, создать трагический образ».
В 1968 году режиссер Александр Зархи приглашает ее на роль Кити в картине «Анна Каренина». Позже Вертинская призналась, что роль воспитательницы собственного сына была самой важной в ее жизни: «Стремлюсь привить ему любовь к труду, постоянно развиваю у него интерес к искусству, к литературе».

Черный хлеб искусства

Вскоре актрису приглашает на съемки своего знаменитого фильма «Не горюй!» режиссер Георгий Данелия. Когда Георгий Данелия в тбилисском аэропорту увидел Анастасию Вертинскую, прилетевшую для съемок в фильме «Не горюй!», он страшно перепугался: в Москве в моду входили мини юбки и Анастасия надела не просто мини, а супермини. А до Тбилиси эта мода еще не докатилась.
В фильме Вертинская играла дочь Левана, роль которого исполнял Серго Закариадзе. До этого Закариадзе и Вертинская не виделись. Сцены дочери и отца делались монтажно: Закариадзе снимали отдельно, Вертинскую тоже, потому что, когда снимали Закариадзе, Анастасия была занята в спектакле, а когда она освободилась, Сергей Александрович улетел на съемки в Италию. Наконец, «отец и дочь» должны были познакомиться и сняться вместе.
Когда Закариадзе приехал на репетицию в гостиницу и увидел Анастасию в мини юбочке, он вызвал Данелию в коридор и спросил сурово:
— Кто эта девица?
— Это ваша дочь по сценарию, — ответил Данелия. — Настя Вертинская, дочь Александра Вертинского. Она играла Офелию в Гамлете у Козинцева.
— Настенька! — потеплел Закариадзе.- Я ее на руках держал, когда она маленькой была!
В конце 60-х Анастасия Вертинская — актриса ведущих московских театров. Она играет в театре имени Пушкина, Вахтанговском, «Современнике», Театре драмы и комедии на Таганке, МХАТе…
«В юности я два года ходила в массовке в театре «Современник» и думала: «Не дай бог, мне сейчас роль кто-нибудь предложит, потому что я абсолютно была не готова к этому, — вспоминает Анастасия Вертинская. — Надо признаться, что я вызревала очень медленно, и только, перейдя из «Современника» во МХАТ, оказалась на необходимом и адекватном себе уровне профессионализма. Наступает момент, когда ты понимаешь, что не хочешь выполнять тупые функции. Некоторые называют это звездной болезнью. На самом деле никакая это не болезнь — просто человек созревает, и ему хочется перейти на более высокий уровень. Не каждому же пилоту доверяют вести скоростной лайнер. Так же и актер. В какой-то момент он понимает, что готов играть роли, требующие от него высокого уровня мастерства.
Как стать настоящей актрисой? Она часто задавала себе этот вопрос. «Помню, как я училась плавать под водой и три месяца занималась с опытнейшим тренером на съемках «Человека-Амфибии». Это значит быть актрисой? Больше двух месяцев с режиссером, художниками искала костюм Офелии, а потом в труднейших сценах носила на себе эти вытканные золотом наряды весом в шестнадцать килограммов. Это значит быть актрисой?
Четыре месяца я искала грим и прическу Офелии, ходила по музеям, читала о Средневековье, Ренессансе, смотрела на мадонн Боттичелли. Может быть, это значит быть актрисой? Для сцены сумасшествия в «Гамлете» я ходила по лечебницам, наблюдала больных – было очень тяжело. Это значит быть актрисой? И да, и нет. Это черный хлеб искусства. Но это не само искусство.
Многие думают, что для того, чтобы стать актрисой, должно произойти чудо: вчера был просто человек, а сегодня превратился в актера. Когда? Когда поступил в театральный институт? Или когда получил диплом, где черным по белому или даже золотом написано: «Актер». Когда, наконец, тебя пригласили на съемки? Нет. Ответ на этот сложный вопрос нужно искать в своей душе, в своем сердце.
В театре я сыграла много характерных ролей. В прошлые годы с театром были связаны многие проблемы общества. Сегодня в театре тоже происходят немало интересного. Все наши корифеи пока на своих местах, но постепенно появляется молодой театр, совершенно другое поколение. В драматургии это Максим Курочкин, в режиссуре Нина Чусова, Юрий Бутусов. Не всегда они ставят на больших площадках, а когда выходят на большую сцену, результат другой. Я сыграла в спектакле Нины Чусовой «Имаго» по мотивам пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион». Успех у этой постановки был большим».
«Анастасия Вертинская — актриса психологических ролей. Она столь физически естественна и обладает такой изысканной актерской грацией, что это кажется порой невероятным», — говорил о ней выдающийся режиссер Анатолий Эфрос. Среди ее работ в театре — Нина Заречная в «Чайке» А.П.Чехова, и Елена Андреевна в «Дяде Ване», Лиза в «Живом трупе» Л.Н.Толстого, Эльмира в «Тартюфе» Мольера, ведущие роли в спектаклях Анатолия Эфроса.

Сниматься часто не значит быть в обойме

«В кинематографе конца 70-х снимались стандартные, так называемые идеологические советские фильмы, — вспо-минает Анастасия Александровна. — И мне нечего было иг-рать. Был огромный простой. Но я не жалею ни об одной от-вергнутой мною роли. Наоборот, только о тех, что, дав сла-бину, к сожалению, сыграла. Но вскоре я поняла, что сни-маться часто — не значит быть в обойме или стать более попу-лярной и любимой. Кино в те годы мне не давало необходи-мой уверенности.
«По знаку зодиака я Стрелец и мне предначертано не останавливаться на достигнутом. Мне никогда ничего не да-валось легко. Я не баловень судьбы, хотя внешне может так показаться. Я благодарна своему упрямству. Ведь то, что да-ли Бог и твои родители, всего лишь шанс для самовыражения. Я жутко комплексовала, когда говорили: она дочь Вертин-ского, или она — красивая. Внутри все сжималось от такой перспективы — несамостоятельной судьбы. И тогда я решила доказать, что я актриса. На этом пути было немало преград. Актриса во мне, надеюсь, не кончилась, а поднялась на оче-редную планку.

Неприятности начались сразу

Режиссер Юрий Кара снял фильм «Мастер и Маргари-та», в котором Анастасия Вертинская сыграла роль Маргари-ты. Но картина так и не вышла на экраны. Сам режиссер от-носится к этому, мистически.
— Роман Булгакова не выходил в свет 25 лет после смерти автора, — говорит Юрий Кара. — За эти годы, что фильм лежал на полке, многие из тех, кто работали над картиной, умерли: оператор Евгений Гребнев, художник Борис Кузов-кин, композитор Альфред Шнитке, актеры Роман Ткачук и Михаил Данилов, сыгравший Берлиоза.
Неприятности начались с первого съемочного дня. Снимали сцену варьете в саду «Эрмитаж». Была огромная массовка: полуобнаженные дамы выскакивали из помещения варьете. И вдруг появляется главный режиссер театра «Эрми-таж» Михаил Левитин и начинает, почти как персонаж рома-на поэт Бездомный, потрясая кулаками, кричать: «Сатана появился! Бросайте это дело. У вас ничего не выйдет. Пре-кратите съемки!» Консультантом на фильме работал знамени-тый искусствовед Локшин. Выяснилось, что там, где хранил-ся отснятый материал, прорвало трубу горячего отопления и все пленки плавали в кипятке. Локшин позвонил Левитину и сказал: «Прекращай это дело. Здесь пахнет нечистой силой». Левитин засмеялся. Но как только он положил телефонную трубку, в его кабинете прорвало трубу горячего отопления и его ошпарило кипятком. Съемки прекратились — поняли, что это был знак. Потом решили кинокамеру освятить и пока снимали, все было в порядке. Снимали тот самый подваль-чик, в котором жил Мастер. Вертинская вылетала с балкона того самого особняка, где когда-то жила Маргарита.
«Вертинской пришлось проявить большое мужество, — говорил Юрий Кара. — Снимали на огромной немецкой по-жарной машине и с вертолетами в четыре часа ночи. Шесть каскадеров держали Вертинскую, четыре каскадера держали оператора. Если бы машина не вовремя затормозила, они уле-тели бы и разбились — все происходило на уровне третьего этажа.
Вертинская очень профессиональна! Единственное, ей нельзя было говорить: «Завтра съемка». Настю нужно преду-преждать заранее, хотя бы дня за два. Она готовилась к съем-ке. Ничего не ела, пила только воду с лимоном.
Кстати, на роль Маргариты пробовались Елена Майо-рова, Анна Самохина, Вера Сотникова, Ирина Алферова. Но я утвердил на эту роль именно Анастасию Вертинскую. По-чему? У нее масса достоинств. Во-первых, она прекрасная актриса, во-вторых, благородство, порода. Хотя многие из актрис хорошо показались и были достойны сыграть Марга-риту».

Ленту положили под сукно

Сегодня увидеть Анастасию Вертинскую на сцене или экране непросто. При всей своей популярности она всегда держалась несколько отстраненно от общества. Сейчас она много пишет — новеллы, сценарии, дневники. Актриса вела и телепередачи.
« В последнее время нам не без помощи телевидения прививаются странные ценности: «рейтинг», «спрос», «съел — и порядок». Я не хочу в этом участвовать. Более того, я про-тестую. Что хорошо для гастронома, невыносимо и тленно для человеческого ума и души. Когда постоянно слышишь, сколько у нас воров, проституток, пьяниц и убийц, невольно думаешь, что человек — дебильное создание. Но ведь человек – это прекрасно. Ему дан разум, талант. И есть люди уни-кальные, необходимо об этих людях говорить, нужно их знать. Общение с человеком, который неординарно мыслит, что-то особое пережил — это путешествие на другие берега. Ностальгическое путешествие в страну, которая называется «ЧЕЛОВЕК».
Моя первая телепередача «Золотое сечение» была пробой, испытанием и… болезненной ошибкой. Я разбежа-лась и ударилась лбом о стену. Я была брошена, как котенок в прорубь. Мне не дали ни денег, ни возможностей, ни вре-мени для того, чтобы я осуществила задуманное. Постепенно отсекали то одно, то другое: нет средств… Но я, как одержи-мая, хотела идти дальше. После провала было очень трудно доказать еще раз, что я могу делать эту передачу».
В кабинете Константина Эрнста ей пришлось объяс-нять, почему она не высказалась так, как хотела.
«Я себе тогда напоминала мальчика из фильма «Анд-рей Рублев», который уверял, что знает секрет глины для ко-локола, а внутри страшился: «А что, как он не зазвонит?». Константин Эрнст тогда поддержал меня».
Ее упрекали в том, что она смешивает жанры: нельзя, дескать, играть, брать интервью и размышлять вслух.
« Был момент, когда мне мерещились годы съемок «Безымянной звезды». Тогда на просмотр нового фильма приехал главный редактор телевидения и … пришел в ужас от фильма. Всех вызвал к себе. И престранный диалог у нас получился.
— Ну, что ж ты, Анастасиичка! Вот какая ты в жизни-то! И улыбка, и хорошая такая. Что ж ты в картине-то кудля-ми завилась? И зачем эту горжетку надела?
— При чем здесь, что я в жизни другая — я ведь играю образ содержанки…
— Какой ты, милая, образ играешь?
И положил ленту на долгие годы под сукно. Так вот это зеленое сукно мне тогда и привиделось…

Мое призвание театр

В 1989 году к столетию со дня рождения своего отца Анастасия Вертинская пишет пьесу «Мираж или Дорога русского Пьеро», Ставит ее на сцене и играет роль отца.
«Когда отец вернулся в Россию в 43-м году, на его концертах всегда был аншлаг, — вспоминала в одном из интервью актриса. — Однако ему никогда не разрешали записываться в Доме звукозаписи. Это для певца того времени, когда не было частных студий, был очень большой урон. Все, что у нас есть сегодня, в лучшем случае — записи с концертов, где даже слышно дыхание зала. Но ведь не все песни отец мог исполнять на широкой публике. Многие записи — из более узких залов, где собиралась своя публика. И в результате, неважная запись. Он очень переживал, что не напел свой репертуар на чистую пленку в профессиональной студии. Отреставрировать его голос очень трудно. И вот в то время, когда я сижу годами и реставрирую звук, убирая шип, который приятен только любителям-эстетам, выходит компакт-диск с шипящим Вертинским, как, впрочем, и с шипящим Шаляпиным.
Сейчас ведь такое самоуверенное время: «Я — мэтр, я — папа рока, я — отец джаза» — слышишь от многих. Никто не желает быть скромнее. Будто не понимают, что только время решит, кто ты и где останешься.
Сегодня уже ясно, что Вертинский остался. Я не хочу, чтобы, купив компакт с громким названием «Лучшие песни ХХ века», молодой человек услышал нечто наподобие «По улице ходила большая крокодила». Да и вообще не хочу, чтобы Вертинский выходил в обоймах. Не потому, что я сноб. Просто считаю, что он не похож ни на кого. Поэт, композитор, артист, он однажды вышел на эстраду и сказал: «И здесь стоя, можно творить высокое искусство».
С начала 90-х Вертинская создает Благотворительный фонд русских актеров. Эта идея родилась потому, что актриса увидела ту трагическую ситуацию, в которой оказалось российское театральное искусство. Фонд оказывает поддержку дому-музею Бориса Пастернака в Переделкино, музею Чехова, Российской государственной библиотеке по искусству, храму Успения Богородицы в Путинках, и многим другим. Благодаря этой актрисе были установлены памятники актерам Олегу Борисову и В.Капустиной, мемориальная доска на доме, где жил Марк Бернес. Во Франции и в России были отреставрированы и выпущены компакт-диски с записями Александра Вертинского «Песни любви», «Легенды века». Анастасия Вертинская преподавала актерское мастерство в Оксфорде, Париже, Швейцарии. Ее сын Степан по профессии режиссер, сегодня много работает в бизнесе.
«Жизнь вещь очень цельная и сама подводит человека к определенным выводам. И лучше бы пораньше понять, что к чему. Я поняла, что Господь не дал мне каких-то вещей и не надо биться в эти двери. Например, не дал мне возможности пожить в маниловском, мещанском браке. А идеал брака по сути именно мещанский: эдакий союз в заговоре. Но у людей такого типа как я нет необходимости в таком союзе — у меня они всегда рушились.
Я была одержима профессией. Ясно было, что мое призвание — театр. И предлагать мне формулу: для женщины главное быть женой бессмысленно. Я совершенно от этого не страдаю, и у меня нет никакого комплекса одинокой женщины. Более того, мне было бы ужасно тяжело жить в браке — это бесконечная привязанность к мужу, к обстоятельствам его жизни. Я не готова была пойти на это. У меня и так семья многодетная, мне хватает опек и забот, но меня никто ни к чему не принуждает. Сын самостоятелен, у внуков есть родители, няни, и я могу распоряжаться собой как хочу. Другое дело, я их обожаю, к ним рвусь и если в субботу — воскресенье их не вижу, то очень скучаю.
Я не знаю, как стать актрисой. Я знаю одно — это не происходит в какой-то момент, не падает с неба как созрев-шее яблоко. На это должна уйти вся жизнь, если не жалко ее отдать. И даже, когда, казалось бы, свершается, наконец, это самое чудо – приходит успех, перед тобой лишь шире распа-хиваются дороги искусства, по которым идти и идти».

Народная артистка СССР Вия Артмане

АКТРИСУ ХОТЯТ ВИДЕТЬ                                        ТОЛЬКО СЧАСТЛИВОЙ

Ее часто называют королевой экрана и сцены. В Советском Союзе ее имя знал каждый, а в родной Латвии ее гордо называли «Мать-Латвия». Трудно найти классическую пьесу, в которой она не сыграла бы: Джульетта и Офелия, королева Англии Елизавета и Екатерина II, в ее актерской копилке героини Чехова, Достоевского, Гоголя.
Кто не видел фильмов с Вией Артмане в главной роли: «Родная кровь», «Никто не хотел умирать», «Театр» и многие другие? Кинозрители до сих пор влюблены в ее паромщицу Соню из картины «Родная кровь» и Джулию Ламберт из телефильма «Театр». Она снялась почти в шестидесяти фильмах, а в театре исполнила более 120 ролей. Актриса стала воплощением нордической красоты — высокая, синеглазая, с золотыми волосами. Ее актерское мастерство было настолько отточенным, а внешность так прекрасна, что она получила звание «Богини Балтии». Ее нарасхват снимали в кино, приглашали на заглавные роли в театр, одолевали журналисты, а толпы зрителей-поклонников не давали ей проходу.
Но времена изменились, а с ними и жизнь замечательной актрисы – Вии Артмане. Латвийская национальная пресса относилась к ней как к советской звезде, обвиняя ее в излишней любви к России. В начале 90-х ей не простили того, что она снялась в фильме «Человек свиты» по русской прозе — повести Владимира Маканина. Она вынуждена была покинуть пост председателя Театрального общества Латвии и уйти из своего родного Художественного театра имени Яна Райниса, в котором проработала более полувека.
Народной артисткой СССР она стала в сорок лет, но страна ее узнала гораздо раньше — в середине 50-х прошлого столетия, когда ей исполнилось всего 27. В то время на экраны страны вышел фильм «После шторма», где она сыграла молоденькую девушку Риту. С тех пор ее парадное шествие по экрану и сцене продолжается, несмотря ни на какие препятствия.

Что это за актриса? Но самое главное — нет профиля

Вия Артмане, а настоящее ее имя Алида, родилась 21 июля 1929 года в городке Тукуме в Латвии в небогатой семье. Будущую знаменитость ждала удивительная судьба. Мать будущей актрисы Анна была наполовину полькой. Она выросла в бедной семье и служила прислугой у богатого барона. Здесь в нее влюбился старший сын соседского зажиточного хуторянина из прибалтийских немцев и долго уговаривал стать его женой. Когда они все же поженились, несчастный случай унес из жизни отца будущей звезды еще до появления ее на свет. С этого трагического события началось детство будущей актрисы, когда она узнала нужду, голод и холод.
Мать с малышкой, совсем крохой, родственники прогнали с хутора, и ничего не оставалось, как батрачить, скитаясь от одних хозяев к другим.
«Я научилась все делать по дому — готовила, мыла, стирала, пасла скот, — вспоминает Вия Артмане, — зарабатывала деньги, на которые мы с мамой могли жить. Мама старалась одевать меня так, чтобы все думали, что я из обеспеченной семьи, хотя на самом деле все было наоборот».
Когда Вии исполнилось пятнадцать, они переехали в Ригу, где мать нанялась в прислуги. Новые хозяева оказались поклонниками искусства, их взрослые дочери учились в Берлине — одна в балетной школе, другая — пению. Днем хозяева разрешали девочке включать в гостиной радио, она напевала и танцевала под эту музыку. Однажды одна из хозяйских дочек заметила, что девочка хорошо танцует, и научила ее нескольким балетным па.
В доме часто устраивались роскошные приемы и концерты, бывали знаменитости, и девочка слушала их.
«Я всегда умела радоваться даже самым маленьким подаркам судьбы — цветам, которые люблю с детства, — рассказывала актриса. — Когда я была маленькая, у меня почти не было игрушек. Я играла во дворе, на пригорках и лужайках. И здесь моими игрушками были цветы. Из них я делала себе кукол: шапочка цветка или ягодка была головкой, на стебелек я надевала юбочку из лепестков. Потом, когда я уже училась в школе, в Риге была студия «Айседора Дункан». Меня в нее сразу приняли, потому что моя молодая хозяйка кое-чему меня все-таки научила.
Вия увлеклась театром, бегала почти на все спектакли латышской и русской труппы. Ее мать очень не хотела, чтобы ее дочь стала актрисой.
«Ей казалось, что те, кто выступают на сцене — распутные женщины, — вспоминала Вия Артмане. — Когда я поступила в театральную студию, она заплакала. Если бы не танцы, я, наверное, не рискнула бы пойти в актрисы.
Проучившись там год, что только она не слышала в свой адрес от других актрис! Чаще всего они возмущались: «Что это за актриса: ни груди, ни каких форм… Но самое главное — нет профиля!» Будущая звезда страшно переживала.

Люди верили в наше кино

Театральную студию Вия Артмане окончила в 1949 году и сразу пришла в труппу Латвийского Художественного театра имени Я.Райниса. Ее коллеги не верили, что девушка с аристократическими данными и манерами, сможет сыграть боль, страдание. Никто не знал, что дочь польки и прибалтийского немца родилась батрачкой и с детства умела делать по дому все, познав голод, холод и бедность.
Здесь, в числе других ролей, она сыграла Джульетту в «Ромео и Джульетте» У.Шекспира, королеву Елизавету в «Елизавете Английской» Ф.Брукнера.
Вскоре юная актриса встречает и свою первую любовь — известного латышского актера Артура Димитерса, который вскоре становится ее мужем.
«Это было еще во время войны, — вспоминала Вия Францевна. — Я девчонкой бегала в театр на «Ромео и Джульетту». Он там играл Ромео. Это было как бы заочное знакомство. А встретились мы намного позже, когда меня приняли в труппу театра «Дайлес». Какой он был красивый, остроумный, сексапильный и… избалованный всеобщим вниманием. Как галантно он за мной, девятнадцатилетней, ухаживал: то цветы подарит, то конфеты, а то мимолетно, пока никто не видит, обнимет за кулисами! Я вся дрожала — он был старше на целых четырнадцать лет, да еще и женат на известной художнице Джемме Скулме. А я кто? Золушка из коммунальной квартиры! Я долго переживала, что он ушел из-за меня от жены. Все думала: «А если со мной кто-нибудь так же поступит?» К тому же я верила в Бога и очень боялась, что Он меня за это накажет. Тайком ходила в церковь, молилась, просила прощения. Но Артур меня успокаивал, говоря, что за счастье людей не судят, а он свое счастье и родство душ нашел здесь, в нашей коммуналке, начав жизнь с нуля.
Но муж меня ревновал к каждому встречному, даже к зрителям! А тут еще наш общий знакомый как-то сказал Артуру, что я очень сексуальная женщина, так всю последующую совместную жизнь он ел меня за это поедом.
Наша семейная жизнь не была такой, о которой я мечтала, но со временем страсти улеглись, и мы долгие годы были друг для друга отдушиной. Для меня и для него театр был главным в жизни. Нам было хорошо вместе. Я долго не могла прийти в себя, когда Артура не стало.
Дебют молодой актрисы в кино состоялся в 1956 году в фильме «После шторма», где она сыграла роль молодой девушки Риты. Но настоящий триумф ждал Артмане в 1963 году, когда на экраны страны вышел фильм Михаила Ершова «Родная кровь». До этой ленты актриса появлялась на экране всего в нескольких латышских картинах. Она была обаятельна и естественна, но не более. Скорее всего, потому, что фильмы сами по себе были среднего уровня, и даже яркий талант был в них не виден. И вдруг лента «Родная кровь», где зрители увидели блистательную Артмане.
Простая история о любви двух уже немолодых людей, которых вначале свела, а потом разлучила война. И вновь долгожданная встреча через много лет. Сколько тогда, после войны было таких судеб! Встречал солдат женщину с ребятишками, у которой муж пропал без вести на войне, помогал им, уходил на фронт и вновь возвращался. Таких историй тогда, во время войны, было не счесть.
Зритель увидел на экране в исполнении двух великолепных актеров – Вии Артмане и Евгения Матвеева то, что сам пережил. Вряд ли тот, кто видел этот фильм, мог сказать, что актриса «хорошо сыграла» эту роль – она ее просто прожила в фильме. И ей поверили, позавидовав той любви, которую она встретила на своем пути.
Народный артист СССР Евгений Матвеев не раз вспоминал об этом фильме: «Мы с Вией Артмане объездили полмира с картиной «Родная кровь». Русская картина, созданная русскими художниками, искренняя, трогательная. И именно эта искренность подкупала западного зрителя. Они откликались на сердечность наших фильмов, рыдали на ее показах. Я видел это своими глазами».
Как-то после премьеры фильма «Родная кровь» в номер гостиницы к Евгению Матвееву пришли сухонькая женщина и мужчина: «Мы посмотрели фильм, это про нас. Но почему вы показали только троих детей? Ведь он-то меня взял с четырьмя. И потом, он не механик на пароходе, а машинист на паровозе».
Вот как люди верили в наше кино. После выхода фильма «Родная кровь» на экраны страны по опросу журнала «Советский экран» Вия Артмане была названа лучшей актрисой года. Картина стала лидером проката — его посмотрели почти 35 миллионов зрителей.
«Моя жизнь была счастливой, потому что я любила свою работу, партнеров — вспоминала Вия Артмане, а иначе сыграть было бы невозможно».

Я всегда надеялась на свой профессионализм

В 1966 году появляются еще два фильма с участием Вии Артмане, которые вновь покоряют зрителей: знаменитая лента Витаутаса Желякявичуса «Никто не хотел умирать» и драма Леонида Лейманиса «Эдгар и Кристина».
«Во время съемок фильма «Никто не хотел умирать» у меня была маленькая дочь — два с половиной месяца, — вспоминала Вия Францевна. — Желякявичюс уже сменил на главной роли не одну актрису, когда пригласил меня. Так что мне пришлось ездить на съемки прямо с малышкой. Помню, несмотря на все сложности, я была на подъеме. Знаете, женщина после родов меняется: некоторые становятся легко ранимыми, раздражительными, а у меня была прекрасная пора».
Яркий драматический талант актрисы высоко оценили зрители и критики. В 1969 году ей присваивают звание народной артистки СССР. Кроме театральной и кинематографической деятельности Вия Артмане возглавляла Союз театральных деятелей Латвии, была членом Советского комитета защиты мира.
«Для меня не было больших и маленьких ролей — были интересные и неинтересные, — рассказывала актриса. — От неинтересных ролей я отказываюсь. Слава богу, у меня было право быть свободной».
В начале 70-х Вия Артмане становится одной из самых популярных актрис советского кино. В 1978 году режиссер Янис Стрейч ставит нашумевший телевизионный фильм «Театр» по роману С. Моэма. Главную роль — актрисы, примы театра исполняет Вия Артмане. И вновь актриса на волне популярности.
Как-то ее спросили: часто ли ей приходилось прибегать на сцене к алому платку, как это сделала ее героиня в фильме «Театр» Джулия Ламберт, чтобы приковать к себе внимание публики?
Она ответила: «Никогда. Я всегда надеялась на свой профессионализм».
Героиня Артмане в телефильме «Театр» часто ловит себя на мысли, что подчас путает, где у нее настоящая жизнь, а где театр, где она женщина, а где актриса? Случалось ли такое с Вией Артмане?
«С актерами, думаю, такое бывает нередко. У меня, во всяком случае, иногда возникает ощущение, что ту или иную жизненную ситуацию я уже переживала. Начинаешь вспоминать — оказывается, это было совсем не в жизни, а в одной из своих ролей. Профессия актера тесно переплетена с жизнью, многое строится на ассоциациях. Помню, когда я играла Соню в фильме «Родная кровь», то чувствовала, что эта история — точный вариант «Ромео и Джульетты». Только действие происходит в другую эпоху.
Кстати, с Соней — моей героиней в «Родной крови» происходило немало историй в жизни. Однажды прилетаю в Киев. Спускаюсь в аэропорту по лестнице, которую моет уборщица. А на мне кружевные гольфы и белые туфельки. Я остановилась и не знаю, в какую сторону она сейчас махнет тряпкой. А она увидела красивые гольфы и туфельки и кричит: «Ну, чего стоишь, как столб?!» Я ей тихо говорю: «Я не знаю, куда мне идти?» Она услышала мой голос с акцентом, подняла голову, посмотрела на меня и вдруг так ласково говорит: «Здравствуй, Сонечка!» Это получилось так неожиданно и искренне…

Актрису выгнали даже из ее дома

О такой красивой женщине, понятно, не может не быть всевозможных сплетен. Ее, например, считали любовницей Брежнева. Говорили, что у них есть прямая телефонная связь. Приписывали ей и любовный роман с артистом Евгением Матвеевым. Но на такие слухи она реагировала со смехом.
С середины 80-х Вия Артмане практически перестала появляться на экранах — в начале перестройки ее актерская судьба круто изменилась: ей пришлось уйти из Художественного театра имени Я.Райниса, где она проработала полвека. «Я перешла в другой театр — Рижский молодежный, и у меня такое ощущение, что я вернулась в свою юность, — рассказывала актриса. — Сыграла там «Пиковую даму» на латышском языке. Надеюсь, что великий поэт простит мне это.»
Нелегкие времена долгое время преследовали звезду советского экрана — актрису выгнали даже из ее дома.
«У нас была неонационализация, — вспоминала актриса, — когда прежним хозяевам, выселенным из своих владений при советской власти, возвращали их собственность. Моя семья сорок семь лет прожила в одном из таких домов. И вдруг пришел человек, назвавший себя потомком владельца этого дома. Это все было в 93-м. Дом ему вернули, и он заложил его сразу в нескольких банках, которые, чтобы вернуть свои деньги, стали требовать их с нас. Дошло до того, что в доме отключили отопление — зимой в комнатах было восемь градусов. Кроме того, прохудилась крыша, домоуправление чинить ее отказывалось. А мы жили как раз на последнем этаже. Все мои картины, мебель испортились. Мне просто негде было ночевать. Я терпела-терпела, а потом взяла внучку, перевела ее в сельскую школу и перебралась в наш летний домик в селе. Но и ему уже сто лет, и он не приспособлен для зимы. Но что делать, пришлось приспосабливаться».
Вия Артмане должна была начинать свою жизнь с нуля. Но потом ей, все-таки, предоставили выгоревшую квартирку в центре города.
«Мы сделали в ней ремонт, но должны были выплачивать за нее более двухсот долларов в месяц. Для нас это было сложно. Такие люди, как я, обычно не нравятся: гордых не любят. Нравятся те, кто требует защиты. Но у меня всю жизнь был девиз: «Недруг возрадуется твоей слабости, а друг будет презирать».

По настоящему счастливой я себя никогда не чувствовала

В начале 90-х на экраны страны вновь выходят фильмы с участием Вии Артмане — «Катафалк» и «Любовь». Но они не получают особой популярности и актриса вновь продолжает свою работу в театре. Одной из ее лучших работ становится роль мадам Ракен в спектакле «Тереза Ракен» по Эмилю Золя. В 2000 году она сыграла одну из ролей в эпизоде «Игра на чужом поле» в детективном сериале Юрия Мороза «Каменская».
Она перенесла два инсульта и пришлось оставить любимую профессию. Жила за городом, в скромном домике. Написала книгу о своей жизни, работе в Театре Райниса, где проработала пятьдесят с лишним лет.
« Моя актерская судьба удалась, но по настоящему счастливой я себя никогда не чувствовала, — признавалась как-то Вия Артмане. — Может быть, потому, не было простого женского счастья. Меня никто не щадил кроме мамы. Но я радуюсь тому, что у меня прекрасные дети, внуки. Мой сын Каспар пишет песни, стихи, либретто к рок- опере «Парижская Богоматерь». Дочь Кристиана — художник, трое внуков».
За свою актерскую жизнь Вия Артмане побывала почти в пятидесяти странах мира, а уж бывший Советский Союз объездила вдоль и поперек.
«Этот опыт общения, наблюдения много мне дал в моей актерской профессии». Но главный капитал Вии Артмане — любовь зрителей, неувядающая слава, уникальный талант. Что больше всего актриса ценила в жизни?
«Совесть, чистоту в душе, в быту, в отношениях, — говорила Вия Францевна. — Ведь, по сути, у меня была очень богатая жизнь. Грех жаловаться. Если и предъявлять какие-то претензии, то только к себе.
Единственно, о чем я жалею, что у меня осталось много несыгранных ролей. Мой акцент помешал мне сыграть многие роли. Режиссер Александр Зархи предлагал мне роль Анны Карениной в своей картине, но не утвердил из-за акцента. Приглашали меня сыграть в «Войне и мире» Элен Безухову, но в последний момент Сергей Бондарчук позвонил мне и сказал: «Я, к сожалению, вынужден вам отказать, потому что эту роль будет играть моя жена». Дважды меня звал в свои фильмы Сергей Параджанов.
И все же, я была счастлива в профессии, у меня в жизни было так много славы! Конечно, было и много завистников, даже врагов. Но меня это не удивляло — ведь я гордая, надменная, независимая, никогда не стеснялась говорить в лицо все, что думаю».
Для нас Вия Артмане осталась все той же молодой, очаровательной и неподражаемой красавицей-актрисой, талантом которой восхищается не одно поколение зрителей.
Заслуженная артистка России Наталья Андрейченко

Я НИКОГДА НЕ ИГРАЛА ЧТО ПОПАЛО

В 80-х она была звездой советского экрана. В 90-х приехала в Голливуд вместе с американским актером Максимиллианом Шеллом. В 2000-х вернулась на Родину. Катерина Измайлова из фильма «Леди Макбет Мценского уезда», Люба в «Военно-полевом романе», Мэри Поппинс в сказке-мюзикле и еще многие героини, которым подарила великолепную экранную жизнь заслуженная артистка России Наталья Андрейченко.

Иди в актрисы!

В пять лет Наташа посмотрела балет «Спящая красавица» и стала танцевать, вообразив себя балериной. Спустя три года в школе решила поставить этот спектакль с одноклассниками. Потом ей купили аккордеон, и она пошла с ним в музыкальную школу. Она так любила музыку, что вскоре родители купили ей пианино. А еще она плавала, но не собиралась становиться профессиональной спортсменкой. В старших классах героиня всерьез увлеклась литературой и уже собиралась поступать на филологический факультет МГУ. Но судьба ей подсказала: «Иди в актрисы!» И Наталья Адрейченко успешно… провалилась в «Щепку» — театральное училище при Малом театре. Но неудача ее не сломила – она направилась во ВГИК. Там ее приняли в мастерскую Сергея Бондарчука и Ирины Скобцевой. А уже на втором она курсе сыграла в своем первом фильме «От зари до зари».
К окончанию ВГИКа у нее уже были сыграны пять ролей, в том числе и в фильме «Степь» С. Бондарчука. Потом была красавица-сибирячка Настя Соломина в «Сибириаде» в фильме А. Кончаловского.
Картина получила Специальный приз жюри на фестивале в Каннах.
А вскоре на экраны вышли «Военно-полевой роман» П. Тодоровского и «Мэри Поппинс, до свидания» Л. Квинихидзе.
С этих кинолент началась настоящая карьера актрисы. В мюзикле-сказке о доброй волшебнице «Мэри Поппинс» Наталья Андрейченко по сути рассказала о самой себе. Зритель даже не заметил, что песни на музыку М. Дунаевского она пела голосом Натальи Ветлицкой.
За роль Любы в фильме П.Тодоровского «Военно-полевой роман» актриса получила приз за лучшее исполнение женской роли на Международном фестивале в Испании.

В театр за эмоциями

Первым мужем Натальи Андрейченко был композитор Максим Дунаевский. В 1984 году в Москву приехал знаменитый режиссер Максимилиан Шелл снимать фильм о Петре Великом в Суздале. Наталья Андрейченко в это время пробовалась на главную роль в фильме «Зимняя вишня».
Чтобы удержаться в кино на высоте, нужно где-то черпать силы, эмоции, находить новые интересные образы. Она решила пойти в театр к Анатолию Васильеву.
«Мне было 24 года, — рассказывала актриса. — Формально я — звезда и нещадно эксплуатирую багаж, который мне дал Сергей Федорович Бондарчук. Дал много. Но и работала я уже с семнадцати лет. К окончанию ВГИКа сделала пять больших фильмов. Понимаю, что я уже на линии падения. Еще чуть-чуть и будет поздно. Встретившись с Васильевым, стала умолять взять меня в театр. Он спросил: «Зачем тебе это, ты уже звезда. Работы и так полно». Через год предложил играть в последнем варианте «Вассы…» Я обрадовалась, попробовала, сыграла. И он пригласил меня репетировать «Серсо». Так начались мои «Васильевские университеты».
К тому времени как в моей жизни появилась «Мэри Поппинс», я уже почти год проработала с режиссером Анатолием Васильевым. Становилась другой актрисой. Мы прошли и великолепную джазовую школу. После своего классического балета я переучивалась танцевать заново. На Бродвее актеров так готовят чуть ли не с детства. Только успела закончить съемки в «Мэри Поппинс» — тут же, в сентябре, начинаются съемки «Петра Великого» Ларри Шиллера. Роль большая, нужно говорить на языке. На уроки я не ходила. Ларри злился страшно, спрашивал: почему? А я вообще не очень верила в возможность постановки фильма в то время в России».

Я мечтала сыграть Дарью

Пробы у Шелла на роль Евдокии Лопухиной прошли удачно.
«Я приехала на съемочную площадку и увидела Максимиллиана Шелла, — вспоминала актриса. — Конечно, Шелл очень известен, но я его не знала, как-то пропустила фильмы с его участием, потому что катастрофически не хватало времени. Я подошла к нему, а сказать-то ничего не могла — английского не знала! Постояла-постояла и придумала: «Я на тебя так сержусь! Ты зачем меня в монастырь-то сослал?!» – сказала я все-таки по-английски. Это был текст из моей роли Евдокии Лопухиной, жены Петра I. Он ничего не понял и очень испугался. Вот так мы и познакомились.
Потом Макс пригласил меня поужинать. Представляете, в то время поужинать с иностранцем! Это было невозможно. Я так и объяснила: без переводчика наш ужин невозможен. Но так как переводчика мы не нашли, пошли вдвоем. Я — ни слова по-английски, он — ни слова по-русски.
В ресторане мы рисовали картинки на салфетках. К сожалению, я их не сохранила. На рисунках были море, солнце и почему-то мосты».
Потом пришло расставание. Наталью вызывали на Лубянку и требовали расстаться с Шеллом. Но грянула «перестройка», актриса развелась с Дунаевским. Но Шелл не торопился с предложением о замужестве — он еще ни разу не был женат.
«Я поставила условие: или женись, или уезжай. Он уехал, потом вернулся».
Максим Дунаевский признался, что при его многочисленных романах Наталья была единственной, которая ушла от него сама:
«Мы расстались на пике любви, и, наверное, это хорошо».
Наталья и Максимиллиан прожили вместе почти 17 лет. В Америке она снялась в сериале «Доктор Куин — женщина-врач». Потом был фильм Сергея Бондарчука «Тихий Дон». Там она снялась в роли Дарьи.
«Мечта всей его жизни была поставить «Тихий Дон», — вспоминала актриса. — Я играла Дарью, роль трагическая. Сергей Федорович приглашал меня еще в русскую версию сыграть Аксинью, но я не была готова. Но он убеждал: «Вот покрасим тебя, сразу почувствуешь себя Аксиньей». Все надеялся. Он не хотел снимать никакой итальянской версии. Вдруг получаю уже новый сценарий. Он экранизировал запрещенную версию романа о свободном духе казачества. Роль Дарьи, в книге небольшая, была великолепно выписана в сценарии. Звонит Бондарчук с извинениями: мол, продюсеры настаивают на звездных именах в главных ролях, и, к его сожалению, Аксинью сыграет французская звезда. Я прерываю поток извинений: «Сергей Федорович, но я мечтала сыграть Дарью».

Голливуд — профессиональная машина

В Голливуде она пошла в актерскую школу.
«Там совершенно другая школа, другие понятия, — рассказывала актриса. — Вся подготовки студентов сводится к тому, чтобы получить работу. На кастинг надо идти во всеоружии, знать, как правильно себя вести, быстро прочитать текст, разобрать его, быть органичным, владеть техникой. Это и называется профессия. В этой школе можешь встретить великих людей, порепетировать, к примеру, с Мишель Пфайфер… Я продолжала изучать язык, занималась со специальным педагогом, чтобы исчез акцент, по технике дыхания. Всему переучивалась заново.
В основном голливудские актеры работают по системе Станиславского. Там никто ни с кем не цацкается. Никогда не забуду, как мне в 18 лет режиссер Андрон Кончаловский сказал: «Может, и буду снимать тебя в «Сибириаде», но как я устал со всеми вами возиться! Хочется профессионалов, которые пришли играть, а не учиться». У нас принято на площадке натаскивать, актеры приходят «замороженные»: «Щас мы тут под шумочек разберемся, текст повторим, мизансценочку простроим». Там такое невозможно. Там актер приходит на пробы не только с готовым текстом — он приносит свою концепцию роли. Режиссер выбирает. Голливуд это профессиональная машина. Режиссеру остается сказать: «Мотор!» и «Стоп!». За него все сделают. Сценарий подписывается в конце каждой страницы, попробуй изменить в нем хоть слово, мизансцену, свет. Все заранее согласовано. В Голливуде, может быть, лишь Спилберг да иногда Милош Форман имеют право на последний монтаж.
Трудно ли в Америке было найти себя?
«Трудно потому, что выбора не было. А если был, то из того, что тебе предлагают. Во-первых, из-за акцента. Русского акцента у меня нет, от него я избавилась. Среднеевропейский очень незаметный. Но роли истинных американок играть не могла. Педагоги твердили, что с абсолютным музыкальным слухом я легко выйду на уровень «чистоговорения», и мне так казалось. Но в какой-то момент я прервала этот процесс. Чем больше работала над языком, тем больше понимала мудрость поговорки «язык и есть отношение к миру, твоему месту в обществе». Полное освобождение от акцента это не кропотливые занятия слогами и скороговорками — другое: ты жуешь сквозь зубы слова, кричишь открытым звуком, то есть, внутренне становишься американкой. Хочу ли я этого? Ведь в этот момент я теряю себя. Не слишком ли это большое жертвоприношение?»

Она отказалась сниматься в «Вавилоне-5»

«Я испугалась, решив не рваться на тот рынок кино, остаться европейской актрисой, — вспоминала Наталья. — Своих соотечественниц я переиграла немало в кино, на крупнейших телеканалах. И ни за один проект мне не стыдно. В Америке я не раз отказывалась от предложений сниматься в кино. Часто утверждают роль, а потом меняют сценарий: моя героиня в начале фильма берет винтовку, чтобы застрелить шестилетнего мальчика. Я этого не могу делать. Отказалась сниматься в «Вавилоне-5». Там у меня должны были быть огромные уши, рога, выпадающие глаза. Меня любят миллионы зрителей, и я не покажусь им в таком виде, потому что в ответе за всех, кого приручила. А в агентстве сказали: «О чем вы?! Какие зрители?! В этой стране все мечтают получить работу, а из-за вас мы теряем огромные деньги!» И выставили меня вон. В благодарность за это сделала своему агенту подарок — коллекцию фильмов с участием Чарли Чаплина. Агент был красивым успешным американцем, а кто такой Чаплин, не знал».
Потом она снялась в «Маленькой Одессе» Джеймса Грея.
«Я случайно оказалась в этой картине. Мне нужен был срочно контракт, чтобы доказать, что я постоянно работаю. Я не хотела получать грин-карту как жена, что легче. Но я не ищу простых путей, так что двигалась по категории «незаурядная личность». Джеймс пришел в наш дом, познакомился со мной и предложил мне сыграть в фильме роль. Надо сказать, в фильме снимались сплошные звезды. Я сразу согласилась. Приходит Макс, а Джеймс ему говорит: «Познакомьтесь, пожалуйста, с актрисой — она будет играть вашу любовницу». Макс растерялся: «Откуда вы знакомы?»
Потом были еще несколько голливудских фильмов: «Ночная стража», фильм Шелла «Свечи в темноте». Но особой славы они актрисе не принесли. Она так и не завоевала Голливуд. Вернулась в Россию. Супруги зажили порознь. Вскоре немецкая газета «Бильд» объявила, что они намереваются расторгнуть брак.

«Меня оставили жить»

О себе Наталья Андрейченко рассказывать не любит, тем более, журналистам. Пооткровенничать с друзьями – другое дело, а на интервью ее, что говорится, раскрутить трудно. И, все-таки, в своих редких беседах актриса предстает перед нами как незаурядная личность.
Она состоялась как большая актриса, еще и потому, что кроме профессии она интересуется многим, в том числе и философией, через которую она приходит к своим ролям.
« Я — вечный студент: люблю учиться, занимаюсь различными интересными практиками. Уже много лет изучаю мудрость мастеров духа. Это пирамиды, это майя, это Мексика. Величайший философ — Паоло Коэльо. Именно у него те принципы, которые позволяют людям с легкостью переносить любые невзгоды. Мысль материальна и, если подкреплять ее словом, это сбывается. Не надо о всяких гадостях думать, не надо их произносить — иначе они будут преследовать тебя постоянно: «Будь безгрешным в слове своем». Не принимай ничего на себя лично. Не принимай всерьез, когда другие что-то про тебя говорят. Никогда не делай предположений. Не трать свое время бессмысленно, не занимайся всякой ерундой. Если у тебя есть вопросы — сядь с человеком, обговори это, дойди до истины, не транжирь свою энергию в пустоту. И четвертое: всегда делай самое лучшее, что можешь».
Как-то ее спросили: надо ли познать в своей жизни много зла, чтобы прийти к свету? Она ответила:
« Необязательно. Есть внутренний голос, который нам что-то говорит, а мы его затыкаем. Это интуиция, или чистый голос Бога, или космоса — называйте, как хотите. Надо слушать только свое сердце — четко различать свое божественное “Я”.
У меня была вторая клиническая смерть, вторая реинкарнация. Это серьезный опыт: выход из тела, нахождение в астрале, до пяти минут — совершенно другое понимание всего.
Это было в Лос-Анджелесе. Я поужинала в одном замечательном ресторане, нужно было перейти дорогу и сесть за руль машины. И в этот момент срывается лимузин моего агента. Когда машина проехала по мне, я стала ждать, когда наступит состояние реинкарнации, потому что к тому времени знала, что это не больно. Пошли воспоминания из детства: первая снежинка на лице. И вдруг мысль: « Господи, Митю, сына, Макс не успел усыновить! И я четко знаю, что второе выживание мое было связано с тем, что я просила у Господа не за себя. Я просто поняла, что не доделала что-то на Земле. И меня оставили жить.
После всего пережитого не позволяешь уже себе определенные вещи, становишься менее социальным. Но это мой выбор. Не очень я люблю тусовки — лучше книжку почитаю, йогой займусь, в лес пойду, помедитирую».
Сегодня актрису не очень-то балуют предложениями сниматься в кино и причина не только в возрасте. Режиссеры боятся предлагать ей безликие проходящие роли, которыми сегодня наводнен кинематограф.
У Натальи Андрейченко на этот счет свое мнение:
« Я очень четко подхожу к выбору тем, и давно поняла, что в «чернухе» не могу принимать участие. Горжусь фильмом «Моя большая армянская свадьба», например. Когда мне в руки попал этот сценарий, я была просто счастлива. Вот это — настоящая радость! Еще я снималась в сериале «Грехи отцов». Это было интересно».
Дети Натальи Андрейченко, понятно, ее гордость.
« Дочь Настя получила приз “Лучший поэт Америки”. Четыре года Настя училась актерскому мастерству, а потом стала писать стихи. Митя — сложная история. Как мы его прозвали с детства — Маленький Принц, так он им и остался. Абсолютно избалованный, живет в параллельном мире. Он очень похож на Максима Дунаевского. Хотя лучше бы он был похож на дедушку Исаака — тот был очень конкретный человек. А Максим мог опоздать на пять часов. Вот он общается с тобой, у тебя может сложиться впечатление, что он близко, а он далеко. А все потому, что в это время он пишет свои гениальные произведения. И Митя такой же. Настолько талантливый: и стихи сочинял, и рэпом увлекался, а как рисовал! Потом пошел в бизнес-школу».
У актрисы часто интересуются ее отношением к моде, цвету?
« Десять лет назад я приехала в Россию в чем-то оранжево-алом. Я настолько ощущала это солнце, этот мир, мне хотелось поделиться этим цветом с людьми. Когда я последний раз была на Тибете и мне составляли тибетский гороскоп, алый оказался моим цветом. Знать этого не знала! А у меня в квартире коридор даже алого цвета! И оранжевая спальня.
Не так давно для меня был любимым белый цвет. Очень позитивный цвет — чистоты, абсолютного света. Но это сейчас, когда солнышко светит. А еще недавно был серенький такой. Из-за чего? От серости жизни, наверное.
Мне говорят, нельзя ночью гулять, но я выхожу. Как правило, именно страх притягивает опасность. Поэтому никогда ничего не бойся. Обязательно в жизни тебя настигнет то, чего боишься.
Надо настраивать себя на позитив. Работа, только работа над собой. Твое состояние — это то время, которое ты находишь для себя. Как в “Маленьком принце”: время, которое ты отдал своей розе, — вот что делает эту розу такой важной для тебя. Я не буду как раньше в полубезумном состоянии хвататься за телефон, сразу на пяти линиях! Нет, теперь я спокойно встану: молитва, медитация. А уже потом, когда обрету защиту, я включу все телефоны. И уж тогда я включусь в этот безумный, безумный мир по полной программе».

На пике карьеры летишь кубарем

Какая Наталья Андрейченко вне сцены, экрана, в реальной жизни?
«Ты можешь обмануть всех вокруг: детей, сослуживцев, но рано или поздно все равно станешь самим собой. Здесь ложь невозможна. Себя не обманешь. Подобное я уже прошла в Америке, когда мне пытались внушить, что надо меняться: говорить без акцента, играть американские роли. Но тогда я стану другой! Не американкой — сломанной Наташей. И вдруг меня осенило, что делать этого не стоит. Я — Наташа русская. Нравится — хорошо, не нравится — извините. Решила, что остаюсь собой.
Когда в тридцать лет на пике карьеры кубарем летишь, то понимаешь, что на хрен никому не нужна. Это потрясающий урок, помогающий почувствовать себя самоё, отдельно от профессии. Что ты есть: без грима, камеры, текста роли? Все, что я ни делала, всегда руководствовалась интуицией или состраданием.
Я хочу вернуться в русское кино. В Москве у меня много проектов, которые пока раскрывать не буду. Пока снялась в фильме Григория Константинопольского «8 1/2 доллара». Григорий, хотя и дебютант в кино, но очень талантливый режиссер. Роль в этом фильме мне близка. Картина о драматической истории русской актрисы, жены «крестного отца» русской мафии, которая влюбилась в молодого талантливого режиссера. В роли моего мужа — Владимир Меньшов, Федор Бондарчук играет мафиози — в общем, хорошая компания собралась. Участвовать в фильме решила потому, что соскучилась по Москве, по работе с друзьями.
Я всегда старалась сохранить в себе детскость, потому что только ребенок способен радоваться просто так, от самой жизни. Ведь если человек несчастен, то и смысла в его существовании нет. Надо уметь любить, отдавать людям как можно больше, не задумываясь о том, вернется это или нет. А как только задумаешься о возврате, точно ничего не получишь».

Народный артист СССР Донатас Банионис

КИНО ЭТО МОНТАЖ: НИКОГДА НЕ ЗНАЕШЬ,  ЧТО ИЗ ТЕБЯ ВЫЙДЕТ

«Если бы не режиссер Витаутас Желакявичюс, я бы не сыграл в фильме «Никто не хотел умирать», а в «Солярисе» Андрея Тарковского всегда старался выполнить то, что он от меня требовал».
Это слова народного артиста СССР Донатаса Баниониса. Его имя было невероятно популярным в 70-е годы прошлого века. А после того как на экраны вышел фильм Саввы Кулиша «Мертвый сезон», где он сыграл советского разведчика Ладейникова, уже никто не сомневался, что наши разведчики самые-самые. В этом он превзошел самого Павла Кадочникова из легендарного «Подвига разведчика». Он сыграл в театре более ста ролей, в кино около пятидесяти и везде он был артист-личность.
На XXIX Московском международном кинофестивале в Москве Донатас Банионис был почетным гостем. Его восторженно встречали российские зрители, а те, кто видел его картины, просили у него, как водится автографы. Мне удалось поговорить с Донатасом Юозовичем. Он, как я и предполагала, оказался абсолютно лишен той самой «звездности», которая присуща актерам, слава которых идет впереди таланта. Таланту не нужно яркое обрамление – он виден с первого кадра, первой сцены в спектакле.
Он вспоминал о фестивалях, где гремел «Солярис», когда лучшие актеры прошлых лет поднимались по той же лестнице в кинотеатр «Россия». Вспоминал свои встречи с Феллини, Тарковским.
Что значит для него кино?
— Сегодня кино совсем не то, что было раньше, которое было в моем детстве, юности, — рассказал Донатас Юозович. – Я недавно вновь пересмотрел фильм «Солярис» и еще раз убедился в том, что это настоящее искусство. Оно говорит о вечных проблемах. Кино ведь не для того, чтобы кривляться в кадре. Желакявичус, Тарковский – режиссеры, с которыми я работал. Это были настоящие таланты.
Помню, я смотрел «Андрея Рублева» в маленьком зале — фильм был запрещен. Я был потрясен этой картиной – это был шедевр, настоящее открытие в кино. Но власть запрещала такие фильмы, потому что оно обнажало, раскрывало саму жизнь. Ведь искусство кино это не внешнее, а внутреннее открытие сложности человеческих отношений. А современное кино? Я уже давно не видел ни одного хорошего фильма. Может быть, я старый, но кино должно к чему-то побуждать, а не только пестрить кадрами на экране.
Режиссеры, с которыми я сделал свои самые хорошие фильмы, были жесткими. И, прежде всего Желакявичюс. Какой у него был характер?! Ужас! Он говорил: «Нет! Плохо, Донатас!» У Тарковского тоже было странное отношение к актерам. Он почти ничего не объяснял. Обычно перед съемкой режиссер настраивает актеров: «Вот пришел твой враг, а это твоя любимая. Эта сцена о том-то, а здесь ты должен быть таким». Тарковский так не делал. В «Солярисе», например, действие происходит где-то в космосе. Только в конце и в начале фильма, где идут сцены с отцом, появляются уже какие-то «человеческие» эпизоды. В остальном, полная неясность. И Тарковский тоже говорит абстрактными словами. Я слушаю и не представляю, как играть. Было трудно, но я ему верил и оказался прав.
Лучшие фильмы, лучшие спектакли всегда рождаются на сопротивлении. Начальство хотело одного, а художники делали другое. Так создавались фильмы Тарковского, Шукшина, Желакявичуса.

«Какой из парня артист?»

— Я с детства любил играть, — вспоминал Донатас. — В школьных спектаклях я уже с первого класса выступал на Пасху и Рождество. А еще очень любил ходить в кино. Правда, семья наша была бедной, денег на билеты не было, но я все равно проникал в зал. Но о том, чтоб стать актером, я мог только мечтать… Заплатить за учебу в гимназии мои родители не могли, поэтому отец отправил в ремесленное училище учиться на слесаря. Это давало стабильный заработок. Но там уже не было мест, зато в керамической школе оставалась одна вакансия. Туда я и поступил, и эти знания мне потом очень пригодились. Когда я стал худруком театра кукол, головки для кукол я лепил сам. Но моя любовь к актерской профессии не кончалась. У меня был друг Вацлавас Бледис — мы вместе в нашем училище организовывали выступления. А в те годы в Каунасе создавался любительский театр. И мы решили попытать счастья…
Друга приняли, а будущий народный артист СССР не прошел по возрасту. Ему было всего четырнадцать, так что его даже прослушивать не стали. И снова помогла судьба. Шел 1939 год. В Литву из Франции вернулся известный режиссер Юозас Мильтинис и Баниониса познакомили с ним. Режиссеру молодой Банионис понравился и он предложил поехать с ним в Паневежис. Отец был настроен весьма скептически. Какой из парня артист? Вот Качалов или Станиславский — это да! Но все же отпустил сына в театр.

Неудачи давали возможность двигаться дальше

Его приняли в театр 1 июня 1941 года актером-кандидатом, дали комнату в общежитии и даже положили небольшую зарплату.
— Первые несколько дней мне было и весело, и грустно, — вспоминал Донатас. — Паневежис — маленький городок, а я привык жить в столице. Я ходил на уроки к Мильтинису — он учил нас своей актерской системе.

Вскоре началась война, немцы вошли в Литву. Мы ставили литовские пьесы. Мне дали главную роль одного из школьников — парня из бедной семьи в спектакле «Поросль». Моему герою было 16 лет, а мне 17. Мне даже играть не нужно было — я просто жил на сцене. Этот спектакль имел большой успех. В 1947 году мы первый раз поехали в Ленинград. Для меня это было чудо — мы каждый день ходили в Эрмитаж. Мильтинис прекрасно знал Лувр, он сравнивал Эрмитаж и Лувр, рассказывал нам об истории культуры. В Ленинграде мы увидели «Женитьбу Белугина». Спектакль очень понравился нашему режиссеру. Он решил ставить это у нас.
Главная роль досталась Донатасу Банионису — и опять успех! Потом Павел Корчагин в спектакле «Как закалялась сталь». С одной стороны — успех, с другой – неизвестность, ведь актерской школы не было.
— В гимназию я так и не попал, — вспоминал Донатас. — Остался недоучкой, ремесленную школу не закончил. Нужно было сдавать экзаменационную работу — кофейный сервиз. Я его сделал, обжег, но глазурью покрыть не успел — надо было ехать с театром Мильтиниса в Паневежис. Да и в театр меня с первого раза не приняли. Но все эти неудачи, как ни странно, давали мне возможность двигаться дальше. Я считаю, что ничего не получится, если обстоятельства не помогут тебе. Надо было всему совпасть — и советская власть должна была прийти в Литву, и Мильтинис — вернуться из Франции, и мой друг — поступить к нему в театр, — чтобы в итоге я оказался на сцене.

Правы оказались те, кто уходил в лес

Как складывалась карьера Баниониса в кино? Ведь многие знают этого актера в основном по фильмам. В одном из своих интервью Банионис рассказал:
— О моей кинокарьере можно серьезно было говорить только после фильма Жалакявичюса «Никто не хотел умирать». Мы хотели рассказать, что на самом деле происходило в Литве в годы прихода советской власти, почему люди уходили в леса и становились «лесными братьями». Они были уверены, что сражаются за независимость Литвы. В фильме есть сцена, где главный герой Бронюс разговаривает с «лесными братьями»: «Зачем вы идете в лес, убиваете людей? Ведь эти смерти бессмысленны. Поймите, советская власть пришла на века. Рано или поздно она победит во всем мире. Вам это ясно? Так зачем же тогда убивать?» Но история показала, что правы оказались те, кто уходил в лес.
После выхода картины на экран некоторые критики писали, что картина в целом хорошая, но есть в ней одна неудача — роль, которую сыграл Банионис.
— Но я даже расстроиться не успел, — вспоминал актер, — потому что буквально через два дня на Всесоюзном кинофестивале в Киеве мне присудили приз за лучшую мужскую роль именно за фильм «Никто не хотел умирать». Узнал я об этом совершенно случайно: шел по улице в Вильнюсе, и вдруг один мой знакомый бросается ко мне со словами: «Ой, Донатас, поздравляю! Ты получил главный приз!» Я думаю: «Знает ведь, что мне и так трудно. Так зачем еще издеваться?» А на следующий день я прочел об этой новости в газетах.

«Скорее всего «Мертвый сезон» положат на полку»

У фильма «Мертвый сезон» была своя история.
— Меня чуть не сняли с роли, а фильм пытались запретить, — вспоминал актер.- Честно скажу, я с самого начала сомневался в том, что меня утвердят на роль советского разведчика Ладейникова — я же не Кадочников и не Тихонов. Говорят, на эту же роль пробовался Олег Видов. Когда меня вызвали в Ленинград на пробы, я решил, что меня просто используют в качестве «подставки». Бывает, все уже давно решено, но на пробы все равно вызывают нескольких актеров, чтобы потом на худсовете сказать: «Мы пробовали разных, но наш кандидат оказался лучше всех». Но я поехал. Думал, если на роль не утвердят, так хоть дорогу до Ленинграда оплатят, а я в Гостином Дворе запчасти для своей машины куплю.
На роль меня утвердили, а в середине съемок работу остановили и меня пытались снять с роли. Сценаристы пожаловались, что Савва Кулиш снимает не героическую эпопею, а фильм про простого человека. И что вообще советский разведчик должен быть высоким, красивым, сероглазым. А Банионис… Ну какой же он идеальный герой? Однако за меня заступились Конон Молодый, прототип моего героя, и Михаил Ромм. Конон Молодый сказал: «Я ничего не знаю про кино. Я знаю про жизнь. То, что снято Кулишом, и есть настоящая жизнь. Если это вам не нравится, ваше дело. Но я считаю, что Банионис должен играть дальше».
Фильм мы закончили, и после съемок Савва честно сказал мне: «Скорее всего «Мертвый сезон» положат на полку». Но, в конце концов, в прокате картина имела огромный успех.

Сыграть живого человека – большое искусство

Донатаса Баниониса часто спрашивали, почему он согласился играть роль пастора в фильме Э.Рязанова «Берегись автомобиля» после работ в картинах «Никто не хотел умирать» и «Мертвый сезон»?
— Я в тот момент мало снимался в России, — рассказывал актер. — Ко мне в Литву приехал второй режиссер картины и пригласил на роль священника из Прибалтики, который покупает у главного героя краденую «Волгу». Уже была назначена дата съемок, мы сели в самолет и полетели в Одессу. Приходим в гостиницу, а там Брагинский, Рязанов и Смоктуновский. И я вижу, что у них на лицах написано такое разочарование! Оказалось, что на моего персонажа я нисколько не похож. Пастор должен был быть высоким, тощим, светлоглазым. Но деваться было некуда — завтра уже съемки и искать высокого стройного прибалта некогда. Так что на меня надели очки, чтобы не был виден цвет глаз, и отправили на съемочную площадку. Роль в итоге получилась.
А согласился я потому, что очень хотел посмотреть на игру Смоктуновского и поработать с Рязановым, которого знал как очень хорошего режиссера. Я очень хотел посмотреть в театре «Идиота», где Смоктуновский играл князя Мышкина. Но он прислал мне письмо с отказом: «Не приезжайте! Я уже не тот Мышкин, что был раньше». Так я этот спектакль и не увидел.
Мои любимые актеры: Игорь Ильинский, Лоренс Оливье, Евгений Лебедев, Иннокентий Смоктуновский, Олег Борисов, Мэрил Стрип , Джейн Фонда, Джек Никлсон, особенно Алиса Фрейндлих. Я смотрел на нее и думал: вот это да! Дай мне Бог, чтобы хоть немножко так играть, как она. Я понимаю все, что она делает, но как это у нее получается, я не знаю, мне виден только результат. Очень много замечательных актеров, на которых смотришь и думаешь: мне бы так! Актеры-личности. Я часто повторял, что в актерской профессии, как ни в какой другой, в образе виден его создатель. Тебе некуда спрятаться. Так или иначе, ты, твой внутренний мир присутствуют в сыгранных тобой ролях.
Когда я был молодой, то думал, что учение Станиславского устарело. Потом понял, что это не так. Главное в театре — живой человек на сцене. Как этого достичь? Это очень сложно. Метафоры, символы — все это легко, это из одного спектакля в другой переходит, а вот живого человека сыграть — это большое искусство.

Больше всего я люблю читать и учиться

Кроме своей любимой профессии у актера было много увлечений. Рядом с городом Рокишкис на берегу озера стоит дом отдыха, куда он ездил много лет. Рыбачить он не любил, в огороде копаться, грибы собирать тоже. Раньше, когда ездил с гастролями по Литве, ходил по грибы, но не ради удовольствия, а просто чтобы чем-нибудь заняться.
— Обычно мы приезжали в какой-нибудь маленький городок, играли спектакль, ночевали тут же, в зале местного Дома культуры, а утром ехали дальше. Но целый день до вечернего спектакля делать нечего — не в клубе же сидеть. И мы с супругой ходили по грибы. Было неважно, нашел ты что-то или нет. Просто гуляли по лесу. Но больше всего я люблю читать и учиться. Я всю жизнь учился. Учился на пятерки и в школе, и в училище. После войны в 47-м году я работал в театре и одновременно учился в вечерней школе. Экзамены на аттестат совпали по времени с гастролями. Я подал заявление министру просвещения Литвы с просьбой перенести мои экзамены на более поздний срок, но получил отказ. Через три года я снова пошел в вечернюю школу. А так как в театре всегда было много работы — репетиции, спектакли, я просматривал учебники по алгебре, по физике на несколько разделов вперед. Экзамены я сдал на «отлично» и в 1953 году получил аттестат. Еще я любил учить языки. Когда меня пригласили в Германию, то роль Бетховена я выучил за несколько дней и свободно говорил по-немецки.
В прошлом имя Баниониса не сходило с отечественных афиш, но сегодня отношения России и Литвы изменились. Изменились и культурные связи.
— У меня в России немало друзей, — не раз признавался артист. — Остались и связи рабочие, дружеские. Ко мне приезжали в гости, я часто выезжал в Россию. Я, Адомайтис, Будрайтис – мы поддерживали связь с русским театром и кино.
Я не могу сказать, что происходящее сейчас – это искусство, в принципе это все делается для развлечения, для молодежи, которая не знает и не хочет знать ничего – лишь бы было смешно. Это просто шоу в плохом виде, шоу становится основным приоритетом и в театре, и в кино. Я, может быть, чуть разозлился на это и говорю немножко зло, но правда для меня такова: сейчас искусство бессмысленно. Когда ночью на стадионе собираются тысячи молодых и говорят: «Кайф, этот мне нравится!» Что это?
Чего же опасаться современному актеру?
— Прежде всего, искушению больших денег. А это очень трудно. Часто я смотрю на коллег и понимаю, что им тяжело дается зарабатывать на кусок хлеба.
В чем секрет его молодости, оптимизма, веры в будущее?
— Не знаю, — отвечал актер.- Никакого секрета нет. Видимо, это наше поколение такое крепкое.
«Баниониса называли интеллектуальным актером… Банионис — и глубоко чувствующий, лепящий образ «вовнутрь». Он строит интерьер души. Строит лабиринты познания… Его перевоплощения не требуют от него каких-либо психологических переустройств. Его внешность — внутри. Его лицо — внутри. Оно соткано из эмоций» – так о нем говорил литовский режиссер Витаутас Желакявичус.
Именно таким знаем и любим этого актера мы – за его неповторимость, своеобразие, желание и способность мыслить на экране и сцене. Это привилегия таланта.

Сценарист, кинорежиссер Александр Бородянский

ПРО БОРЩОВА, СЛЕСАРЯ-САНТЕХНИКА ЖЭКА № 2

Многие реплики из этого фильма вошли в нашу жизнь. Вымысел это или подсмотрено в жизни? Знаменитый фильм Георгия Данелии «Афоня» до сих пор заставляет нас задуматься и смеяться над тем, что происходит с молодым слесарем-сантехником. Как же создавалась картина, почему «Афоня» стал одной из любимых кинокомедий нашего времени, что сегодня происходит в отечественном кинематографе?
«Сценарий возник сам собой, — рассказывает автор сценария «Афони» Александр Бородянский. — В то время я работал маляром-штукатуром и жизнь моя была схожа с той, какой жил мой будущий герой. Вначале я и его хотел сделать маляром, но потом остановился все же на слесаре-сантехнике. Фигура сантехника была тогда на слуху — все только и говорили, какие они рвачи, хапуги, ловчилы.
История эта действительно удивительная: многое в моей жизни происходило случайно. Я окончил строительный техникум в Киеве, потом работал в проектном институте. В кино пришел поздно — в 29 лет, да и во ВГИК поступил случайно. По совету друга послал свои рассказы и поступил на заочное отделение. Юмористом я стал тоже случайно. Писал серьезно, но… с юмором, как, например, «Афоню». Сценарий вообще-то был написан о судьбе маленького человека, который хочет поменьше работать и побольше получать. Но такую историю можно рассказать серьезно и даже кондово, а можно легко, чтобы людям интересно было смотреть. Я писал так, как мне было интересно.«Афоня» был моим курсовым сценарием, но тогда он показался начальству почему-то антисоветским. Назывался он: «Про Борщова, слесаря-сантехника жэка № 2». Один из однокурсников надоумил: «У тебя сценарий о рабочем — пошли его на профсоюзный конкурс произведений о рабочем классе». Мне бы никогда это и в голову не пришло. Отправил и… получил поощрительный приз. По времени это совпало с защитой диплома, и мой мастер, прислав поздравительную телеграмму в Воркуту, где я жил, предложил сделать курсовую дипломным сценарием.

Лучше сделать фильм о слесаре-сантехнике, перевыполняющем план

Я, конечно, понимал, что хоть и окончил ВГИК, но живу далеко от столицы, где делается большое кино. Мне в то время прочили карьеру руководителя строительства. На работе я никогда не халтурил, делал ее быстро, и у меня оставалось время, чтобы писать сценарии. Так как диплом «Про Борщова, слесаря-сантехника жэка № 2» получил поощрительный приз на конкурсе ВЦСПС, Союза кинематографистов и Госкино СССР, мой друг-сценарист посоветовал предложить постановку фильма начинающему режиссеру студии имени Довженко. Но на студии решили, что наградной сценарий нельзя поручать дебютанту и отдали его маститому Леониду Осыке, где Афоню должен был играть Борис Брондуков. Вдруг приходит телеграмма, что по решению Госкино фильм по моему сценарию будет ставить Георгий Данелия. Сценарий Георгию Николаевичу понравился, правда, он говорил: «Это совсем не мое». В жизни он — пессимист, потому в кино ему хочется оптимизма. Я же по натуре — оптимист, а в кино — наоборот. В этом была сложность и мы переделывали сценарий, находили компромисс. Предлагалось сделать содержание рукописи более оптимистичным. Поменяли возраст любимой женщины Афони, которую сыграла Женя Симонова.
Принципиальных споров при постановке фильма у нас не было. Однажды, правда, во время съемок Афоню сделали совсем уж «розовым». Тогда я сказал: «Если он такой замечательный, зачем снимать об этом комедию — лучше сделать фильм о слесаре-сантехнике, перевыполняющем план».

«Новый русский» Борщов

Прежде чем на роль Афони утвердили Леонида Куравлева, были кинопробы многих актеров: Высоцкого, Золотухина, Потапова и других. Своей ролью — друга Афони — очень гордился Евгений Леонов. На смену положительным героям фильмов 50-х годов — рабочим, труженикам, ударникам, сыгранным замечательными актерами Н. Рыбниковым, Б. Андреевым, В. Шукшиным, приходит вдруг халтурщик и хитрован. Сценарист писал сценарий, работая среди таких же Афонь. Это был его круг общения. На экране люди увидели правду такой, какой она была в то время. Киногерой был не вымышленный, высосанный из пальца образ героя соцтруда, перевыполняющего квартальный план, а человек достаточно неоднозначный, даже хамоватый, но при этом обаятельный.
«Понятие «героя» в кинематографе должно прежде всего отражать свое время, — говорит Александр Бородянский. — Были у нас герои и сталевары, и космонавты, и фронтовики. Слесарь-сантехник Борщов был героем 70-х, даже, я бы сказал, «новым русским» того времени. Появился он на свет потому, что изменилось время, ставшее достаточно циничным, когда начали гоняться за барахлом, машинами, хорошей жизнью. Появились люди типа Афони, в котором каждый узнавал усредненного хапугу-халтурщика из сферы обслуживания.
Почему сегодня появились «новые русские»? Потому что система в стране поменялась, появилась возможность хапать. Вот и рвут, потому что можно. Герои 30-х соответствовали киногероям своего времени. Был, может, и некий перебор, но настоящие художники кино рассказывали правду. Афоня, какой бы он ни был,— это герой моего времени, потому он и полюбился. Конечно же, талант Данелии и Куравлева сделал картину любимой».
Какой же он, киногерой нашего времени? Может, его надо искать среди «новых русских», сыщиков? Недаром ведь такой успех у телефильмов «Улицы разбитых фонарей», «Ментов», «ДДТ», «Убойная сила»… А может, у нас вообще сегодня время безгеройное, антигеройное? Нужно ли конструировать вообще киногероя?
«Сконструировать его я, например, не могу, — говорит Александр Эммануилович. — Когда я писал сценарий к фильму «Курьер» Карена Шахназарова, он стал действительно героем молодежи 80-х. Не знаю, кто нынешний герой дня. Может, действительно, «новый русский»? Но ведь ни одного фильма правды о них нет. Про «новых русских» снимают «липу». Вот если бы рассказать о них правду, может, это и было бы интересным.

Не надо навязать вымученного героя

А вообще конструировать киногероев дело неблагодарное. Они возникают спонтанно. Часто получается хороший фильм, когда не пытаются навязать вымученного героя. Когда делали, например, фильм «Москва слезам не верит», профессионалы полагали, что это просто хорошее кино. Однако создатели ленты попали в «яблочко», отразив настроения в нашем обществе. «Мне, например, нынешнее время неинтересно, вызывает какую-то неприязнь, а молодежь эту жизнь принимает, — продолжается наш разговор с автором сценариев картин «Мы из джаза», «Цареубийца», «Курьер», «Сны», «Город Зеро», «Дамы приглашают кавалеров», «Чек» и других лент. — Мне было очень интересно жить в 60-х, во время хрущевской оттепели. Никуда не переезжая, сегодня мы живем в другой стране. Когда ты перелетаешь, предположим, на самолете в Австралию, то понимаешь, что очутился в другом государстве. А здесь — дом мой, улицы те же, а жизнь изменилась. Это очень тяжело для психики человека, его мироощущения.
Я плохо отношусь к телевидению, газетам, потому что там много врут. Я вижу, что сегодня к власти пришли сытые, шустрые, которые нас за людей не считают. Меня они вообще не понимают, потому что, когда я был председателем совета АО «Киноцентр», думали, что у меня банковские счета за границей, а я даже служебной машиной не пользовался в личных целях. Про меня говорили «дурак», видя, что на этой должности можно хапать. Но ведь должна быть и совесть у человека. Я не себя сейчас хвалю, а объясняю психологию тех, кто у власти. В этом катастрофа нынешней России.
При советской власти, которую я отнюдь не идеализирую, каждый сверчок знал свой шесток. Теперь эти же сверчки повылезали и стали хозяевами жизни. Мой отец, к слову, был военным и занимал высокие должности, а когда вышел в отставку, работал в коммунальной службе, где вполне можно было обогатиться. Но он был настоящий коммунист: не рвал, не врал, взяток не брал. Наверное, нынешнее время провоцирует появление хватательных рефлексов, когда вся идеология состоит в сколачивании капитала.
Национальная идея сегодня очень простая: люди должны быть честными и не мешать друг другу жить. Если ты родился в России, должен думать и помогать своей Родине. Если я люблю тех людей, с которыми живу, это и есть патриотизм. Я предпочитаю отечественные продукты не потому, что я идеологически подкованный, а потому, что мне они нравятся. Люблю отдыхать в деревне, а не на Канарах. Мне в России лучше.

Не надо снимать кинематографическую «липу»

Сегодня твердят о малокартиньи, обнищании кино, его низком качестве. Был шумный съезд кинематографистов, на котором председателем Союза кинематографистов России избрали Никиту Михалкова. А нужен ли вообще такой союз? Говорят, что он был создан по приказу Сталина, чтобы обуздать творческих людей. Просто-напросто надо делать интересное кино, тогда люди пойдут его смотреть. Когда я работал над «Афоней», я жил его жизнью, поэтому сценарий писался сам собой. Я ничего не придумывал. Людям интересно видеть в кино настоящую жизнь, а не кинематографическую «липу».
Сегодня, к сожалению, в кино очень много людей растерявшихся. Деньги дают пробивным и авантюрным, а не талантливым. В советские времена понимали, что, помимо дежурных фильмов про парткомы, нужно снимать и другое — настоящее кино. Почему сегодня нет фильмов о простых людях, рабочих, крестьянах? Потому что кинематографисты совершенно не знают их жизни — это им, к сожалению, неинтересно. Иногда я думаю: ну напишу сценарий, хоть тема мне не очень интересна, но зато деньги будут. Но, как правило, я горел на этом.
В чем еще беда нынешнего кино? Мы, сценаристы, режиссеры, живем вдали от настоящей жизни. Я секретарь Союза кинематографистов, во ВГИКе веду мастерскую, утром на студии целый день кручусь, никуда не хожу, народа не вижу. Большинство сценаристов пишут о жизни по своим представлениям, а это в лучшем случае бледная копия реальности.
Сегодня жизнь изменилась, появилось больше соблазнов. В кинотеатры люди ходят мало, предпочитают видео- и телефильмы. Когда я жил, например, в Воркуте, единственное, что я мог, это ходить в кино, которое я любил сызмальства, а в субботу на танцы. Других развлечений не было. Как проводят досуг в этом городе сегодня? Отечественных фильмов почти нет, одни иностранные, очень похожие друг на друга. Зато есть телевизор, где показывают кино, а кинотеатры пустуют. Отсюда и громадная проблема нашего кинематографа — он не возвращает затраченные на него деньги. Что же касается Союза кинематографистов, он должен быть не профсоюзом, а объединять творческих людей. Я часто себя спрашиваю: зачем нужно вообще кино, каково его предназначение? По большому счету, чтобы помогать людям жить.